ЖУРНАЛИСТИКА КАК ПОСТУПОК: Сборник публикаций победителей и финалистов премии имени Андрея Сахарова «За журналистику как поступок» за 2004 год/ Под ред. А.К. Симонова Составители – И.П. Борисова, Б.М. Тимошенко. М.: Престиж, 2005 г. С. 248-252.
Газета «Дмитровский вестник», 24 июля 2004 г.
Авария на Челябинской ГРЭС случилась весной тридцать второго. Стал нагреваться генератор топочного мотора. И, поскольку происшествие это оказалось не первым, появился вполне резонный вопрос не только о ремонте, но и приглашении специалистов.
Приехавший в начале лета главный монтажный инженер фирмы «Метрополитен Ваккерс» Лесли Чарльз Торнтон ситуацию внимательно изучил и успокоил встревоженных энергетиков: no problems.
Но вскоре проблемы возникли снова. И вовсе не технологические. Их создали сначала «специалисты» Уральского обкома партии, а потом и ОГПУ.
Все происходящее удачно вписывалось в дело о вредительстве на электростанциях СССР. А связи с иностранцами оказывались как нельзя кстати.
«Черный ворон» не знал покоя, собирал в ночи одного «врага» за другим. Коммерческий директор «Уралэнерго» Канторович, главный инженер «Челябинской ГРЭС» Николай Витвитский.
7 марта 1933 года машина пришла за главным инженером «Уралэнергострой» Чеславом Ковалевским, 13-го – за начальником эксплуатации «Свердловэнерго» Иваном Педашенко, 4 сентября – за заместителем начальника оперсектора главного диспетчера «Уралэнерго» Борисом Хамкиным, 8 сентября – за бывшим главным инженером Свердловских электросетей «Уралэнерго», доцентом Свердловского энергетического института Анатолием Кудряшовым («Дмитровский вестник» написал о нем в 1999 г.), 5 ноября – за старшим инженером строительства Егоршинской ГРЭС Михаилом Еднералом, 21 января 1934 года – за доцентом Свердловского энергетического института Семеном Печатальщиковым (см. «Дмитровский вестник» за 15.02.01), за заместителем начальника сектора «Уралэнерго» Александром Крохиным (см. «Дмитровский вестник» 29.01.04), 16 февраля – за специалистом Егоршинской ГРЭС Гермогеном Волковым.
Председатель комиссии Решетов и его помощник, начальник экономического отдела ОГПУ Ермолаев, трудились день и ночь: сортировали арестованных по делам, объединяли их «во вражеские группы», «знакомили» между собой – заочно и задним числом.
Это была «теория», а «практика» – ночью. «Вредителей» и «экономических диверсантов» допрашивали по нескольку часов, грозили расправой над родственниками, требовали признания в несовершенном.
Многие не выдерживали и подписывали все, другие проявляли твердость и отказывались это сделать, но итог оказывался один: статья 58 УК РСФСР и десять лет лагерей. Государство возводило по всей стране промышленные гиганты, а им требовались рабочие руки и головы специалистов. Шло массовое переселение людей, в большинстве своем против их воли, с ярлыком «враг народа».
Правда, в реализации этой жесткой доктрины случались и сбои. Николай Витвитский не выдержал издевательств и во время следствия покончил жизнь самоубийством. Пришлось объявлять на суде: заболел, и дело его выделено в отдельное производство. И Канторович тоже вынес себе приговор.
Была весна. В эшелон грузились в темноте. Лязгнули запоры, дернулись вагоны, и застучали колеса.
– Куда едем?
– Нет, едем – это в отпуск или командировку, а тут: везут. Этапом.
– Куда везут?
– Прекратите разговоры! Привезут – узнаете!..
Лишь перед столицей услышали: рыть канал под Москвой. Только в вагоне узнали друг друга по-настоящему «подельники» Александр Крохин и Михаил Еднерал.
– Давайте знакомиться, Михаил Прокопьевич, а то тюрьма с очными ставками и ночными бдениями как-то не располагала.
– А что сказать? Тридцать лет. Происхождение не совсем пролетарское: отец содержал столярную мастерскую в Люблинской губернии. В мировую семья бросила все. Отец так и сказал: «Хай германец подавится!»
С эшелоном беженцев приехали в Челябинский уезд, на станцию Мишкино. Сюда же из Лифляндии перебралось Высшее начальное училище, которое я и закончил. В двадцать первом поступил на электротехнический факультет Киевского политехнического института, который завершил в двадцать седьмом.
– Ну, а в Свердловске как оказались?
– Вовсе не сразу. Сначала в Донецком рудоуправлении работал механиком, потом теплотехником – на Штеровской ГРЭС, а уж затем, в двадцать девятом, вернулся на Урал. Сначала механиком в рудоуправлении «Ураласбеста», после на Егоршинскую ГРЭС перевели зав. Отделом электростанции, инженером. Там в поселке ГРЭС и жил с семьей.
– А мне говорят: вы, мол, с Еднералом вредительскую организацию создали, а я о таком ничего и не слышал даже. Теперь буду знать. Может, еще и не один год вместе придется…
– Может, и так… Вы бы, Александр Васильевич, о себе немного рассказали.
– Арестовали меня в январе тридцать четвертого. Я в «Уралэнерго» работал…
– Тихо вы! – цыкнул смотрящий в щель вагона. – Подъезжаем!
Дмитров – центр стройки – встретил хмуро. Узкие улочки с одноэтажными домами. Редкие лошади, прижавшиеся с ездовыми к обочине, прянувшие при виде движущейся колонны зеков обыватели, зияющие пустотой звонницы колоколен.
Дорога от вокзала до монастыря. Перекличка и пересчет. А затем – сортировка по районам, зонам и лагпунктам.
– Ковалевский Чеслав, – зачитал кадровик в военной форме.
Короткая справка: КОВАЛЕВСКИЙ Чеслав Владиславович 1889 года рождения. Из дворян. В 1917 году закончил Московский институт инженеров путей сообщений. С 1920 года – начальник строительства Вятской железной дороги, с 1923 года – работа в Госстрое СССР. В 1927 году назначен начальником возведения Челябинской ГРЭС, а с 1930 года – руководителем сооружения Красноуральского медеплавильного комбината. С 1933 года и до ареста – главный инженер «Уралэнергострой».
– Гражданин начальник, – продолжая, съязвил кадровик Ковалевскому, – вам крупно повезло: направляетесь начальником строительства шлюза номер девять. Это у самой матушки-столицы.
Чеслава Владиславовича досрочно освободили 18 июня 1937 года. Значкист-ударник «Москваволгострой», уехал в поселок Щекино Тульской области, где работал главным инженером на строительстве газового завода.
– Крохин! Тебе, Александр, повезло меньше. Хоть и ты начальник, и институт закончил, а придется в карьер с лопатой лезть. А выберешься ли потом – от тебя зависит.
Александр Крохин выбрался: по ходатайству институтского товарища, а теперь «перековавшегося» на Беломорканале «врага народа» Курдюмова, помощник главного инженера Евгений Тольский перевел его в отделение энергоснабжения.
Александр Крохин выжил, а Евгения Тольского расстреляли в сороковом.
– Педашенко Иван! А вот тебе, Ваня, повезло. Александр Иванович Баумгольц, начальник монтажного отдела, просит направить тебя к нему. Но, будь моя воля, я тебя, беляка-колчаковца, на лесоповал загнал бы!..
– А за это я в концлагере уже отсидел.
– У нас сидеть не придется. Работать придется!
Баумгольцу было все равно, что сорокалетний спец в гражданскую войну служил начальником радиостанции штаба 1 Сибирской армии Колчака, за что впоследствии судим ревтрибуналом 5 армии, а потом, в 21-м, чинил пишущие машинки. Ему требовалось в сжатые сроки обеспечить выполнение огромного объема работ, а для этого – кадры высококлассных мастеров. И Педашенко подходил.
Во-первых, из семьи инженера, во-вторых, кончил три курса Петроградского электротехнического института и офицерскую школу электриков, в-третьих, жизнь подтвердила квалификацию бывшего подпоручика: за ремонтом машинок последовала успешная работа начальником эксплуатации Средне-уральской райсети «Свердловэнерго». И должность старшего инженера-монтажника Ивану Даниловичу вполне соответствовала.
Время подтвердило правоту этой мысли. В августе 1937 года Ивана Педашенко досрочно освободили, и оставили работать на канале начальником монтажного отделения. Он проводил консервацию неудавшегося строительства Куйбышевского гидроузла. С началом войны Иван Данилович возводил оборонительные сооружения, вел саперные работы.
В марте 1942 года его отозвали с фронта. Объяснили: на Урале срочно создается мощная промышленная база, и направили на строительство Челябинского металлургического завода начальником энергокомбината.
И хотя время тянулось медленно, с началом 1937 года чувствовалось: скоро конец стройки. А после сдачи объекта – торжества, речи, награды, освобождение.
О наградах не думали, торжества – для других, а вот досрочный выход из лагеря вдали все. Считали дни, внимательно присматривались к происходящему вокруг и строили планы на будущее.
Начался демонтаж вспомогательных электролиний через канал. Значит, скоро!..
Заполнение водой русла новой реки. Наконец–то!..
Первая флотилия от Волги до Москвы – ура!..
Готовится Указ о досрочном освобождении 55 тысяч заключенных. Наконец–то!..
Указ похоронил все надежды. В длинном списке не оказалось ни Крохина, ни Еднерала, ни Волкова, ни Печатальщикова, ни Кудряшова, ни многих других специалистов. Строек по стране еще хватает, им требуются профессионалы.
И снова: куда везут? Только на этот раз про себя: опыт не задавать «глупых» вопросов имеется – не первый день в зеках.
Север тоже встретил не ласково. И хотя было лето – это все же не Подмосковье и не Урал. И если слово «Коми» новым не стало, то точки на карте: Чибью, Джебол, Ухтпечлаг приходилось запоминать намертво, ибо теперь с ними связывалось существование при жизни, и, может быть, до смерти.
Уже знакомый пейзаж: бараки, охрана, лазареты, лагпункты вдоль всей реки Ижмы, а к ним – нефтяные промыслы, буровые вышки, совхозы «Ухта» и «Седью».
– Еднерал, – зачитал вышедший кадровик, – Ухта. Строительство нефтешахты.
– Крохин. Полезай туда же…
Разговоры среди зеков – на разные темы, но осенью все чаще – о скором создании большого проектного отдела, куда соберут мелкие группы, работающие в разных местах, а специалистов объединят по различным направлениям.
В унылом и промозглом октябре решение наконец состоялось, а дело сдвинулось с места лишь в июне тридцать восьмого.
Старшим инженером энергогруппы назначили Александра Крохина.
– Опытный и квалифицированный специалист, занимавший в Свердловске крупную должность, хорошо зарекомендовал себя на строительстве канала Москва – Волга и у нас тоже, – прокомментировали приказ.
И снова рядом оказался товарищ по несчастью – инженер Михаил Еднерал. А со строительства Ухтинской ТЭС перебросили еще одного бывшего каналоармейца – Бориса Мокршанского.
И о нем сказали аналогичные слова, добавив лишь одно:
– Охотно откликался на предложения выступить в печати.
Из Дмитлаговской газеты «Перековка». 1937 год. Б. Мокршанский. Из статьи «Энергокомбинат канала»: Чтобы поднимать воду на 40 метров, надо ежегодно перекачивать около 2 млрд куб. м. И это отличает наш канал от других каналов. ГЭС дадут большое количество энергий: 150 тысяч квт/ч. Самые крупные станции: Иваньковская и Сходненская.
– Вот. Располагайтесь. Здесь станете жить…
Высокий берег Ухты. Общежитие на косогоре. Рядом – еще дома, деревянные, леса–то сколько хочешь!
– Распорядок дня знаете, – сказал на прощание комендант, – а питание – в совхозной столовой.
– Александр Васильевич, – заметил Еднерал, – Меня раньше других назначили. Вот я и рекомендовал вас. Так что, получается, судьба связала нас, и выходит: идти по жизни придется вместе. Сколько – неизвестно.
Но производство росло. Оно требовало специалистов, поэтому надежды казались призрачными. Начавшаяся в сорок первом война зачеркнула и их. Теперь оставалось одно: труд во имя будущей Победы.
Уходя от врага, двигались на Север и Восток заводы и фабрики. Одна из таких прибыла из Майкопа в Ухту.
В конце войны проектный перевели в управление комбината, а шесть лет спустя Крохина назначили главным инженером отдела, и в подчинении у него оказался начальник электростанции Еднерал.
И еще одно событие произошло в этот период: в 1949 году трагически погиб Гермоген Михайлович Волков – главный энергетик Сажстроя.
Казалось, чего проще: срок давно отбыт, в 1956 году всех троих реабилитировали за отсутствием состава преступления, пиши заявление и покупай билет. Куда хочешь!
Ан нет! Четверть века прожито здесь, столько сил отдано большому делу. Только в 1963 году Александр Васильевич Крохин вышел на пенсию и приехал в столицу. И Михаил Прокопьевич Еднерал тоже…
Редакция благодарит за помощь в подготовке материала: Управление ФСБ по Свердловской области и лично начальника подразделения В.Д. Кулакова, заведующую архивом УИН МЮ РФ по Республике Коми Ю.Г. Ульянову и общероссийское общество «Мемориал».
Н. Федоров
