Спецсообщение Н.И. Ежова И.В. Сталину с приложением протокола допроса С.В. Пузицкого

Сов. секретно

Только лично

СЕКРЕТАРЮ ЦК ВКП(б) тов. СТАЛИНУ

Направляю первый протокол допроса Пузицкого С.В. — бывшего начальника Дмитровского лагеря НКВД от 29 апреля с.г.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР ЕЖОВ

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

Пузицкого С.В. от 29 апреля с.г.

Пузицкий Сергей Васильевич, 1895 года рождения, уроженец г. Ломжа (Польша), сын директора 2-й Московской гимназии, русский, дворянин, окончил юридический факультет Московского университета, член ВКП(б) с 1921 г. До дня ареста, с 1918 по 1921 г.г. следователь Трибунала, с 1921 г. в органах ЧК-ОГПУ.

Вопрос: Вами подано заявление о том, что будете давать следствию правдивые показания о своей антисоветской деятельности и о вашем участии в заговоре, к которому вас привлек ЯГОДА.

Расскажите, когда и при каких обстоятельствах вас привлекли к участию в заговор?

Ответ: В середине 1935 года после ухода из Разведупра я был вызван ЯГОДОЙ к нему в кабинет. ЯГОДА сразу на меня накинулся с руганью, указав, что я занимаюсь беспробудным пьянством, совершенно не работаю и окончательно разложился, что он вынужден, будет, в конце концов, принять по отношению ко мне решительные меры вплоть до того, что передаст суду и поставит вопрос о моем пребывании в партии. Я начал просить его о том, чтобы он этого не делал, что я готов пойти на любую работу, куда он мне укажет и готов выполнить любые его поручения. ЯГОДА после этого перешел на несколько иные темы, начал мне рассказывать о том, что в стране создалось очень тяжелое положение, обвиняя в этом руководство партии и правительства. Продолжая в таком же духе, ЯГОДА постепенно перешел к тому, что многое в советском строе нужно было бы изменить, что жизнь тогда потекла бы гораздо лучше и т.д. Когда я задал ему вопрос, что именно он понимает под словами «нужно изменить», он задал мне в свою очередь встречный вопрос, согласен ли я буду, выполнять те поручения, которые он мне даст, направленные к тому, чтобы изменить существующее положение вещей. Я немедленно и охотно дал согласие. ЯГОДА мне тогда рассказал о том, что существует контрреволюционный заговор, направленный против нынешнего руководства партии и правительства, что этот заговор возглавляется правыми, что в нем принимает участие целый ряд руководящих работников партии и правительства и что он сам является активным участником этого заговора. Основной целью этого заговора, как сказал мне ЯГОДА, является смена руководства партии и правительства какими угодно средствами. На мой вопрос, о каких средствах идет речь, ЯГОДА сказал, что в случае необходимости по отношению к вождям будут применены самые крайние средства, вплоть до применения террора. Развивая эту мысль, он сказал, что можно с уверенностью сказать, что контрреволюционной организации для того, чтобы придти к власти, придется прибегнуть к этим крайним средствам, т.е. к применению террористических актов.

Вопрос: Что вам ЯГОДА сказал об участниках заговора?

Ответ: ЯГОДА мне фамилий не называл, отметив только, как я уже указал, что в нем принимают участие крупнейшие и виднейшие работники партии и правительства и что в заговор им привлечены целый ряд работников НКВД. Из числа работников НКВД, вовлеченных в заговор, он мне назвал ПРОКОФЬЕВА, БУЛАНОВА, ВОЛОВИЧА, ГАЯ и ФИРИНА.

Вопрос: Какие задачи ЯГОДОЙ были поставлены перед вами, как перед участником заговора?

Ответ: ЯГОДА дал мне задание подобрать на строительстве канала надежные группы лиц с боевыми качествами, как он выразился, которые могли бы выполнять любые его задания.

Вопрос: О каких заданиях шла речь?

Ответ: В одну из последующих бесед ЯГОДА мне сказал, что для осуществления задач организации, т.е. применения террористических актов, необходимо подобрать группы террористов боевиков, которые были бы мне беспрекословно преданы и которые в любую минуту были бы готовы на совершение террористических актов.

Вопрос: Что вы сделали во исполнение полученного вами от ЯГОДЫ задания?

Ответ: Я близко сошелся с работниками в 3-м отделе КШАНОВИЧЕМ и КОРОТКОВЫМ и постепенно их обрабатывал для использования в интересах заговора. Об этом я сообщил ЯГОДЕ при личной беседе с ним весной 1936 года.

Вопрос: Вы показываете неправду. Ответьте прямо на вопрос, кого вы привлекли для выполнения задания, полученного вами от ЯГОДЫ?

Ответ: Я выполнил задание только в части обработки и приближения к себе КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА.

Вопрос: Следствию известно, что вы не только обрабатывали КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА, но прямо посвятили их в существо заговора и создали вместе с ними в Дмитровском лагере группы лиц для выполнения террористических заданий ЯГОДЫ. Предупреждаем вас, что часть этих лиц нам известна и что ваши дальнейшие запирательства ни к чему не приведут.

Ответ: Я действительно старался смягчить показания в этой части. Обещаю следствию, что буду впредь давать только правдивые показания. КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА я действительно завербовал, как участников контрреволюционной организации. Сделал я это по следующим причинам. ЯГОДА, когда давал мне задания о вербовке лиц для привлечения в террористические группы, указал, чтобы я старался в первую очередь подбирать лиц чем-нибудь себя скомпрометировавших, для того, чтобы мог их держать в своих руках.

О КШАНОВИЧЕ я знал, что он морально разложившийся человек, были у него какие-то дела, когда он работал пом. нач. ОО Балтфлота, человек он был обиженный, считал, что он обойден, что ему дали маленькую работу и т.д. Кроме этого у меня были материалы о том, что КШАНОВИЧ, уже будучи в лагере, совершил ряд преступлений, выразившихся в том, что он вступал в половую связь с заключенными женщинами. Об этом, как мне, так и к ФИРИНУ поступил целый ряд устных и письменных заявлений.

Я все эти материалы держал у себя и использовал их для постепенной обработки КШАНОВИЧА и для вербовки его в мою группу. Однажды, после одной из очередных пьянок, я вызвал его к себе и в резкой форме поставил перед ним вопрос о том, что на него поступили серьезные материалы о его преступлениях, совершенных им в лагере, о том, что мне и ЯГОДЕ известно об изнасиловании им женщин-заключенных. Я сказал КШАНОВИЧУ, что вопрос о нем сейчас стоит чрезвычайно остро, что все это для него может закончиться судом, что если учтут его преступления в ОО Балтфлоте, его будут судить и расстреляют. При этом я сказал КШАНОВИЧУ, что все зависит только от ЯГОДЫ, что в руках ЯГОДЫ вся его жизнь. КШАНОВИЧ страшно перепугался, начал меня умолять спасти его от суда. Я понял, что КШАНОВИЧ целиком и полностью находится в моих руках.

О КШАНОВИЧЕ я подробно доложил ЯГОДЕ. При моем очередном докладе, я ему рассказал о том, что я подобрал на КШАНОВИЧА большой материал и что, считаю возможным повести обработку КШАНОВИЧА. ЯГОДА это одобрил. По приезде в Дмитров я вызвал к себе КШАНОВИЧА, сказал ему, что я по долгу службы вынужден был доложить об имеющихся на него компрометирующем материале ЯГОДЕ и что ЯГОДА обещал это дело прикрыть и никаких репрессий в отношении него не принимать. КШАНОВИЧ этим был страшно обрадован, заявил мне, что он пойдет за ЯГОДОЙ в огонь и воду, что будет выполнять любые мои поручения.

КОРОТКОВА я завербовал таким же путем, как и КШАНОВИЧА. КОРОТКОВ, ближайший друг КШАНОВИЧА. Из Особого отдела Балтфлота он был выгнан, как скомпрометированный и переведен на работу в Дмитлаг. Он морально разложившийся тип, в лагере пьянствовал, совершал ряд преступлений. С КОРОТКОВЫМ о его преступлениях я имел так же, как и с КШАНОВИЧЕМ специальную беседу, выбрав для этого соответствующий момент. Я предупредил КОРОТКОВА, что в моем распоряжении имеется компрометирующий материал на него, что вопрос стоит об его аресте и предании суду, что обо всем знает ЯГОДА. КОРОТКОВ просил меня помочь ему и ходатайствовать перед ЯГОДОЙ за него. Я пообещал ему это. Через несколько дней я сказал КОРОТКОВУ, что только благодаря ЯГОДЕ, мне удалось спасти его, и он обязан всем ЯГОДЕ. Таким образом, и КОРОТКОВ был полностью в моих руках.

Примерно, в августе месяце 1936 года после ряда разговоров с КШАНОВИЧЕМ и КОРОТКОВЫМ, я окончательно убедился в том, что их можно прямо привлечь к заговору и использовать для выполнения террористических заданий. ЯГОДА предварительно еще раз подробно расспросил меня об этих лицах, дал согласие на их прямую вербовку. Через несколько дней я в своем кабинете провел специальный разговор сперва с КШАНОВИЧЕМ, а затем спустя день-два и с КОРОТКОВЫМ. В своей беседе, как с одним, так и с другим, я резко подчеркивал, что только благодаря ЯГОДЕ они спасены и работают на канале, что внимание ЯГОДЫ, оказываемое им через меня, дает им гарантию на будущее и перспективы хорошей жизни. Затем я перешел к политической беседе с каждым из них, сказал, что в стране сейчас чрезвычайно острое положение, что руководство партии и правительства обанкротилось и должно быть сметено, что возможен в ближайшее время переворот, благодаря которому придут к власти правые. Видя, что оба они прямо и резко высказывают антисоветские настроения, я тут же сказал им, что в предстоящем перевороте примут активное участие большие люди из нашей чекистской среды и поставил перед ними вопрос: согласны ли они также, принять участие в решительных действиях, когда это понадобится.

Вопрос: Какие задачи вы поставили перед КШАНОВИЧЕМ и КОРОТКОВЫМ?

Ответ: После вербовки мною КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА я провел с ним еще ряд дополнительных бесед, так сказать закрепил их, давал им несколько заданий — присмотреться и проверить отдельных людей в Дмитлаге — пригодных нам.

Только после того, когда я убедился в абсолютной преданности мне, я им сказал, что им в ближайшем будущем придется быть готовыми к выполнению поручений террористического характера.

Вопрос: Таким образом, вы прямо поставили вопрос перед КШАНОВИЧЕМ и КОРОТКОВЫМ, что их используете, как террористов?

Ответ: Да.

Вопрос: Вы сообщили КШАНОВИЧУ и КОРОТКОВУ, над кем предполагаете совершить террористический акт?

Ответ: Да, я КШАНОВИЧУ, а затем и КОРОТКОВУ, после их согласия на выполнение любого поручения, в том числе и террористического, прямо указал задачи, стоящие персонально перед каждым из них. Я им сказал, что им придется по моему поручению совершить террористический акт над руководителями партии и правительства, указав, что наиболее вероятным местом совершения этого акта будет канал. Срока исполнения этого поручения я ни КШАНОВИЧУ, ни КОРОТКОВУ не указал, сказав, что об этом мною им будут даны специальные указания. Такая постановка задачи определялась указание, которое я имел от ЯГОДЫ.

Вопрос: КШАНОВИЧ и КОРОТКОВ знали друг друга как участников террористической группы?

Ответ: Нет, не знали.

Вопрос: Кого вы еще завербовали?

Ответ: Больше никого я не вербовал. Мне ЯГОДА предложил, чтобы помимо КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА я наметил небольшую группу чекистов, работающих на канале, для использования их в террористической группе. Особое внимание ЯГОДА мне предложил обратить на обиженных, озлобленных, разложенных, исключенных из партии. Несколько таких людей я наметил и о них имел специальный разговор с ЯГОДОЙ.

Вопрос: Кто эти лица?

Ответ: 1) СУРНАКОВ Федор Александрович, начальник отделения 3-го отдела Дмитлага.

2) ДЗИНГЕЛЬ — начальник 3-го отделения Центрального района.

3) МАКЛЯРСКИЙ — начальник 3-го отделения Карамышевского района.

4) СЕМЕНОВ — комендант 3-го отдела Дмитлага и

5) КРИВОШЕЕВ — оперуполномоченный 3-го отдела Дмитлага.

Всех этих лиц я постепенно к себе приближал и обрабатывал. Все они являются близкими друзьями КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА, морально разложившимися, подхалимами с преступным прошлым, с преступными действиями по Дмитлагу: МАКЛЯРСКИЙ — имел в прошлом взыскание за троцкистское выступление и за это был направлен на работу в Дмитлаг. КРИВОШЕЕВ — в прошлом судился, бывший заключенный. Кроме моей личной обработки этих лиц, я поручил КШАНОВИЧУ и КОРОТКОВУ следить за ними, освещать их через агентуру, постепенно обрабатывать их для использования в заговоре.

Вопрос: Вы говорите, что ФИРИН полностью знал о вовлечении вами КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА в террористическую группу. Знал ли ФИРИН и о других пяти названных вами лицах?

Ответ: Да, знал. При моем назначении в Дмитров начальником 3-го отдела, меня ЯГОДА специально предупредил, что ФИРИН является участником заговора, доверенным и близким человеком его — ЯГОДЫ и мне нужно во всей работе по заговору опираться на него. ЯГОДА впоследствии дал мне указание держать ФИРИНА и в курсе организации террористической группы на канале.

В июле 1935 года я вместе с ФИРИНЫМ был в кабинете ЯГОДЫ, здесь ЯГОДА связал меня лично с ФИРИНЫМ и еще раз указал на необходимость нам, как членам заговора, работать согласованно, а мне в деле подбора людей на канале для террористической группы, держать ФИРИНА в курсе всего. Исходя из этих указаний ЯГОДЫ, я ФИРИНУ сообщал об обработке и вербовке КШАНОВИЧА и КОРОТКОВА, а также о подборе мною других лиц. ФИРИН меня предупредил, чтобы я занимался только своей группою, работал над ними и добавил, что среди «тридцатипятников» (уголовники Дмитлага) я не должен, работать, там, он — ФИРИН все сделает.

Вопрос: Что же конкретно делал ФИРИН среди уголовников Дмитлага?

Ответ: Я хочу дополнить свои показания следующим.

В Дмитлаге имеется громадное количество «тридцатипятников», все это лица, неоднократно судившиеся за уголовные и бандитские дела и посланные в Дмитлаг на «перековку». Вся работа по перековке, по указанию ЯГОДЫ, была сосредоточена в руках ФИРИНА. ФИРИН мне неоднократно говорил, что для выполнения заговорческих задач, поставленных ЯГОДОЙ, им проводится большая работа среди этого элемента, что им отобрана специальная группа среди крупных уголовников, которых ФИРИН тщательно обработал, выдвинул, приблизил к себе, окружил большим вниманием, создал им особые условия и привилегии на канале, особенно культивировал среди них непререкаемый авторитет ЯГОДЫ. ФИРИН внушал им, что судьба целиком и полностью связана с именем ЯГОДЫ, что вне ЯГОДЫ у них нет жизни, нет будущего. С ФИРИНЫМ были очень близко связаны выдвинутые им на административные должности бывшие крупные уголовники ЛАЗАРЕВ на Волге, МИШКИН и КОВАЛЕВ в Центральном районе и ряд других лиц. ФИРИН мне говорил, что все эти люди целиком в его руках, что с ними он может делать все, что захочет — в самом широком смысле этого слова, имея в Дмитлаге во главе и в составе строительных отрядов своих людей, он их может использовать как боевые группы для террора. Мне ФИРИН прямо сказал, что он по указанию ЯГОДЫ, в случае необходимости, в момент переворота, двинет на Москву не менее 35 000 уголовников с канала, слепо идущих за ним.

Вопрос: Кого вы еще знаете из лиц, завербованных ФИРИНЫМ?

Ответ: С ФИРИНЫМ связан очень тесно командир Дмитровского отряда КРАВЦОВ, это беспредельно преданный ФИРИНУ человек, морально разложившийся. На него ФИРИН возлагал большие надежды по заговору, как на лицо, возглавляющее вооруженный отряд. Второе лицо — это начальник Волжского района БЫХОВСКИЙ. О нем мне ФИРИН говорил, как о человеке, направленном к нему лично ЯГОДОЙ, надежном, беспредельно преданном ЯГОДЕ. Мне также известно, что ФИРИН и ЯГОДА прикрыли ряд преступлений БЫХОВСКОГО на канале. БЫХОВСКИЙ является личным другом ныне арестованного троцкиста, бывшего директора завода № 22 — МАРГОЛИНА.

Вопрос: Какие задания вам дал ЯГОДА после его ухода из Наркомвнудела?

Ответ: После ухода ЯГОДЫ из Наркомвнудела я почувствовал, при последней беседе с ЯГОДОЙ, а также и с ФИРИНЫМ, возможность провала заговора и некоторую деморализацию заговорщиков.

10 октября 1936 года, когда ЯГОДА выехал в отпуск, я выехал также в отпуск в Кисловодск. В Кисловодске я ЯГОДЫ не застал. Он, кажется, в это время был в Сочи. Через некоторое время ЯГОДА приехал в Кисловодск, остановился на даче «Кабот». Как только ЯГОДА приехал в Кисловодск, я немедленно пошел к нему. На даче находились *доктор МАРИУПОЛЬСКИЙ, МАРКАРЬЯН с женой и КАННЕР Григорий*. Я решил посетить ЯГОДУ на следующий день. Я застал его одного и в разговоре с ним спросил, как мне действовать в дальнейшем, как мне быть с группой (КШАНОВИЧ и КОРОТКОВ), ЯГОДА ответил, что группу, во что бы то ни стало надо сохранить, надо сохранить наши силы в Дмитлаге и предложил регулярно с ним поддерживать связь. Видя мое придавленное настроение, ЯГОДА мне заявил, в ободряющем тоне, что им приняты меры, обеспечивающие его возвращение в НКВД. На мой вопрос, какие меры и насколько они реальны, он ответил, что они вполне реальны и что ЕЖОВА в НКВД не будет, чего бы это ни стоило, что Наркомом внутренних дел будет он — ЯГОДА. При этом он подчеркнул, что моя группа может играть в этом деле особо важную роль и ее роль нужно всячески сохранить.

Вопрос: Каким же путем ЯГОДА предполагал вернуться в НКВД?

Ответ: В разговоре на даче в «Кабот» ЯГОДА на мой вопрос насколько реален план его возвращения в НКВД — уклонился от прямого ответа. Таким образом, я подробностей его плана не знаю.

Вопрос: Как вы должны были поддерживать связь с ЯГОДОЙ в Москве?

Ответ: Мы договорились, что я буду заходить к нему в Наркомсвязь.

Вопрос: Кого из участников заговора вы еще знаете, кроме названных уже вами ПРОКОФЬЕВА, БУЛАНОВА, ВОЛОВИЧА, ГАЯ и ФИРИНА?

Ответ: Прямо других участников заговора я не знаю. Но я знаю особенно близких лиц к ЯГОДЕ, его единомышленников, тесно связанных с ним на протяжении многих лет. По моим личным наблюдениям, по неоднократным моим разговорам с ФИРИНЫМ я твердо убежден, что они имеют отношение к заговору.

Вопрос: Кто эти лица?

Ответ: *ПИЛЛЯР, ГОРБ и МИРОНОВ*.

Вопрос: Почему вы убеждены в этом?

Ответ: В отношении ПИЛЛЯРА, с которым я связан много лет личной дружбой и совместной работой, я знаю, что он очень близкий человек ЯГОДЫ и личный друг. ПИЛЯР исключительно дружен с семьей АВЕРБАХА, особенно с Леонидом и Леопольдом.

Мне известно также следующее обстоятельство: в ноябре 1936 года, в приемной Наркома я встретился с Игнатием СОСНОВСКИМ. Первый мой вопрос к нему был о ПИЛЯРЕ. Мне СОСНОВСКИЙ сообщил, что ПИЛЛЯР в Саратове, чувствует себя очень плохо, паникерствует, что у ПИЛЯРА сейчас очень острая и болезненная реакция на уход ЯГОДЫ и приход в НКВД ЕЖОВА, что ПИЛЛЯР проявляет нездоровые упаднические настроения и даже усиленно читает и прорабатывает польскую шовинистическую литературу.

В отношении ГОРБА я знаю, что этот человек был очень близок к ЯГОДЕ, выполнял особые его поручения в ИНО и за границей. ЯГОДА внешне к ГОРБУ относился довольно холодно, а по существу все делал для закрепления ГОРБА возле себя. Я знаю случай, когда в конце 1932 года, в момент приезда из Берлина СЛУЦКОГО, в денежном хозяйстве ИНО была обнаружена крупная растрата валюты: докладывали ЯГОДЕ о безотчетных расходах валюты, закупке разного рода вещей и проч., при чем главную роль в этом играл ГОРБ, помогали ему ВОЛОВИЧ, ЛОЕВ, САМСОНОВ и БОГУСЛАВСКИЙ. Сумма растраты называлась тогда около 40 000 долларов. Когда вся эта растрата была обнаружена, расследование ЯГОДА поручил БУЛАНОВУ. Мне точно известно, что ЯГОДА приказал дело прекратить, а ГОРБА назначили пом. нач. ОО к ГАЮ. После назначение ГОРБА в Особый отдел, мне известно, со слов САМСОНОВА, о том, что ГОРБА вызвал ЯГОДА и сказал ему, что он его перебрасывает в Особый отдел, а в отношении дела по растратам валюты — ЯГОДА, якобы, сказал ему — «Неужели вы могли подумать, что я вас не защищу».

В отношении МИРОНОВА я знаю, что он является одним из близких людей ЯГОДЫ, взаимоотношения между ними были самые близкие. Миронов был по существу советником у ЯГОДЫ во всех его делах, сильно влиял на него, был в НКВД при ЯГОДЕ одним из самых влиятельных людей.

Допрос прерывается.

Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан —

ПУЗИЦКИЙ

Допросили:

Нач. 2-го Отдела ГУГБ НКВД

комиссар государственной безопасности 3-го ранга НИКОЛАЕВ

Нач. 3-го Отд. 2-го отдела ГУГБ НКВД

капитан государственной безопасности ЯМНИЦКИЙ

АП РФ. Ф. 3. Оп. 24. Д. 305. Л. 8—23 Подлинник. Машинопись.

На первом листе имеется рукописная помета Сталина: «Важно. Каннер, Маркарьян, Самсонов, Лоев, доктор Мариупольский, Быховский («друг Марголина»)».

*—* фамилии обведены карандашом в кружок.