Некрасов Николай Виссарионович. 25-28 августа 1917 года. Рисунок Ю.К. Арцыбушева
Некрасов Николай Виссарионович. 25-28 августа 1917 года. Рисунок Ю.К. Арцыбушева

Газета “Дмитровский вестник” 26 (№76) и 30 (№77) июня и 2 июля 1994 года.

Вошло одноименной главой в книгу “Была ли тачка у министра?..”

За окном серая слякотная осень срывала с веток последние листья. Унылые сумерки медленно и неотвратимо поглощали все вокруг, пока не наступил полный мрак.

Поезд тронулся, оставляя позади станционные постройки и огни.

Скорей, скорей! – заторопили себя колеса, в Петроград.

Этот план был не первым и родился не сразу. Теперь его нужно срочно доставить в столицу, министру-председателю А. Ф. Керенскому.

«Ах, Александр Федорович! Если бы можно было повернуть время назад. Всего на полгода. Или заранее предвидеть возможные последствия. Но вы после неудачного своего вояжа в Гельсингфорс не хотели реально оценивать стремление Финляндии к независимости. Празднуя победу над большевиками в июльских беспорядках, вы распустили сейм. Вы не придали значения и тому, что финскими событиями заинтересовался Ленин.

Впрочем, в последние месяцы вы стали раздражительны, вы перестали прислушиваться к голосу товарищей, в них вы видели теперь соперников в борьбе за власть. Для наведения порядка в рядах соратников прибегли к испытанному средству – почетной ссылке. Правда, ничего удивительного нет: поражения на фронте, отсутствие лозунгов, способных увлечь за собой народ, неудачные политические ходы в Финляндии.

План стабилизации момента в вассальном Великом княжестве был прост: всё, что не относится к внешней политике, обороне и проблемам россиян, входит в сферу деятельности финских властей. Конфедерация? Наверное…»

И хотя канцелярия генерал-губернатора, возможно, и упразднится, везущий Временному правительству проект плана ее хозяин Н. В. Некрасов был доволен: выход из кризиса, кажется, найден.

За размышлениями незаметно подкатила первая русская станция «Белоостров». Состав дернулся и замер. Было 26 октября.

Но как ни торопился в столицу поезд, ошеломляющая новость из Петрограда на приграничную станцию домчалась быстрее. Временного правительства больше нет. Нет Керенского, Коновалова, Терещенко. А буквально выстраданный план мгновенно превращается в пустую бумажку.

Большевики и Ленин захватили власть. Министры арестованы. А какова будет судьба бывшего, но все же министра, вышедшего из партии, но все же недавнего одного из лидеров кадетов? Может быть, пока не поздно эмигрировать? Граница ведь рядом. Да и никому еще нет дела до бывшего министра и генерал-губернатора. А как же Россия? Как же жить без нее? Да и ведь, помимо опыта политика, есть еще знания и опыт инженера и ученого. Они пригодятся Родине. Итак остаемся…

…Органами ВЧК разыскивается особо опасный государственный преступник: Некрасов Николай Виссарионович, 1879 года рождения, уроженец г. Петрограда, сын священника, бывший товарищ председателя Государственной Думы, бывший министр Временного правительства, бывший генерал-губернатор Финляндии…

Его большевики обвинили в организации покушения на своего вождя В. И. Ленина. Приговор «террористу» был заранее известен. Но он исчез, растворился в бушующей гражданской войной России.

Кого же бросились искать чекисты?

Карьера Некрасова стремительна, а восхождение по ее ступенькам головокружительное.

По окончании Петербургского института инженеров путей сообщения приглашен преподавателем строительного отделения Томского технологического института. В сибирскую глушь едет с охотой, работает энергично, а главное – демонстрирует прекрасное знание предмета. Его замечают и направляют учиться за границу. Через три года коллеги избирают вернувшегося Николая Виссарионовича профессором по кафедре статики сооружений и мостов.

Кажется, биография молодого ученого складывается как нельзя лучше, но годом раньше появился в ней штришок, всего лишь строчка, которая сыграет огромную роль и не только в этой биографии: Н. В. Некрасов стал членом недавно созданной партии конституционных демократов.

Первая русская революция не обошла стороной институт и его временно закрывали. Но подавленные выступления против властей и аресты пробудили в Сибири интерес к политике, идеями преобразования России заразились не только студенты. На исходе 1907 года членом III Государственной Думы от Томской губернии избирается 28-летний профессор Н. В. Некрасов, первый депутат из сибирских ученых.

Н.В. Некрасов, 1910 год.
Н.В. Некрасов, 1910 год.

Но Некрасов–политик – это не только голосующий зал губернского собрания, поздравления товарищей и надежды на будущие реформы, это и голоса завистников и противников. В газетных публикациях и специзданиях начинают мелькать многозначительные характеристики и замечания: «за год снискал расположение директора и благодаря ему был два года за границей», «протащен в и. о. профессора», «знаменитая диссертация – это ничтожная книга», «сей гражданин принадлежит к группе неудачников», «он больше западный политик», «это сибирский Милюков»…

Был ли неудачником, кометой ворвавшийся в политику человек, за короткий срок прошедший путь от неизвестного провинциала до заместителя председателя Временного правительства, крупнейший специалист-мостостроитель, чей ум и знания впоследствии высоко оценили большевики и Советская власть, «западный политик», стремившийся к лучшей доли для России, «сибирский Милюков», на двадцать лет моложе настоящего, но на деле превзошедший коллегу по кабинету министров и потому вызывавший у него, мягко говоря. неудовольствие.

«Некрасов – молодой депутат с крупным будущим, – признает П. Н. Милюков, – Он был, конечно, умнее Керенского и, так сказать, обрабатывал его в свою пользу.

Но молодой политик не стремился к первой роли. Завершив срок работы в III Думе, он избирается в четвертую, а когда император отрекается от престола, входит в состав Временного правительства. Менялась ситуация в революционной России, обновлялся кабинет министров, а Некрасов неизменно сохранял за собой «портфель» министра: путей сообщения, а после усиления влияния А. Ф. Керенского – товарища министра-председателя правительства и министра финансов. («Переметнулся к нему из явно личных расчетов», – язвительно замечает П. Н. Милюков).

Итак, не будучи первым, зато «умнее», Николай Виссарионович умело проводил свою политику, воплощал свои замыслы. Но при этом его энергия подкупала, а умение найти выход из, казалось бы, безнадежной ситуации впечатляло.

Даже все тот же П. Н. Милюков записывает: «Представители Совета находили формулировки (в обращении о выполнении обязательств перед союзниками – Н. Ф.) неприемлемыми и грозили завтра же начать в печати кампанию против Временного правительства. Но изворотливость Некрасова их успокоила…»

Но был и момент, когда министр подавал в отставку. Это случилось в начале июля, но восстание пошло на убыль, и прошение так и осталось без последствий.

И все же отставка состоялась. «Он слишком цеплялся за колесницу временного победителя», – заключил П. Н. Милюков. Но причина, думается, была в ином: Керенский почувствовал: Некрасов стал слишком влиятельным, Керенский решил: это опасно для него. И отправил своего заместителя в почетную ссылку – генерал-губернатором Финляндии. Туда, где полгода назад миссия будущего премьера не принесла желаемых результатов, а еще больше усилила стремление Великого княжества к независимости. По существу, это была первая репрессия государственного деятеля и ученого…

Чекисты отрабатывали нелепую версию об организаторе покушения на председателя Совнаркома, чекисты искали… А тем временем в Московской конторе Синкредсоюза появился новый заведующий по фамилии Голгофский. Через девять месяцев он уже работает членом комиссии инструкторов школ. Затем этот энергичный человек становится старшим экономистом отдела Наркомпрода в Казани, статистиком центральной рабочей кооперации Татарии.

Новый сотрудник показывает высокую эрудицию, владеет десятком иностранных языков. Его снова заметили. Назначают сначала заведующим отделом Казанской потребкооперации, потом избирают членом правления Татсоюза.

Некрасов? Николай Виссарионович? Похож, но в паспорте значится другой. И только жена его – Вера Григорьевна, тоже работница потребкооперации, знает всю правду о нем.

«Голгофского» заметили. И не только специалисты. Заметили и заподозрили. Не по знаниям и опыту занимается столь яркая личность скромную должность в далеком захолустье. Некрасов? Николай Виссарионович?

Арест подтвердил сомнения, допрос произвел сенсацию. В камере у большевиков – один из трех столпов Временного правительства. Было начало 1921 года.

Москва срочно затребовала уже приговоренного к расстрелу узника. И тут многое уже повидавший Некрасов, быть может, впервые испугался: у новой власти разговор короткий – привезут и поставят к стенке. Ведь убили же в петроградской лечебнице бывших министров Ф. Ф. Кокошкина и А. И. Шингарева.

Н. В. Некрасова доставили в Кремль. К человеку, на которого он, якобы, организовывал покушение.

За окном – расцвет НЭПа, а в кабинете – напротив председателя Совнаркома – специалист, уже талантливо проявивший себя в кооперативном движении.

– Ну, как вы чувствуете себя? Чекисты, наверное, испугали? – начинает разговор В. И. Ленин. – Но сейчас нас интересует: где бы вы хотели работать?..

В кремлевский кабинет входил политический заключенный, а вышел ответственный работник правления Центросоюза РСФСР.

– Некрасов – мужик умный, – сказал как бы вдогонку В. И. Ленин, – будет работать с нами.

И Николай Виссарионович начал все сначала, но снова для России, теперь уже для советской. Он – заведующий общеоперативным отделом, начальник планово-экономического управления и член правления Центросоюза СССР, становится первым заведующим кафедры планирования кооперативного института, издает двухтомный труд по проблемам отрасли. Но и первая профессия притягивает к себе: профессор Н. В. Некрасов преподает и в горном институте. Готовность служения Родине воплощается в жизнь.

Но к концу 20-х годов НЭП в стране ликвидируется, кооперация свертывается, а люди, создававшие ее, становятся не нужны. 3 ноября 1930 года Н. В. Некрасова снова арестовывают чекисты. Формулировка по тем временам самая модная – «вредительство» («в области снабжения населения промтоварами»). В апреле 1931 года его заставляют выступить свидетелем по так называемому делу «Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков)». Вынужденное участие в процессе заканчивается для него десятью годами лагерей.

«Враг народа» Некрасов прибывает на строительство Беломоро-Балтийского канала имени Сталина. Но здесь никого не интересует его политическое прошлое; ББК нужен крупнейший инженер-мостостроитель Некрасов. Возможно, поэтому и были нужны арест и срок: важно иметь под рукой надежного специалиста, а надежность в первую очередь заключается в том, что не бросит он в критический момент великую стройку пятилетки, не станет критиковать недостатки, а будет без устали работать, приближая день окончания и срока, и стройки.

– Отец никогда не был под конвоем, – заметил мне сын Н. В. Некрасова Олег, – а мы имели квартиру в Москве.

Открылся один канал, пришел черед другому. Как бы передавая эстафету, в Дмитрове в 1933 году состоялся последний слет ударников Беломорстроя. «Я помню, как мало было людей, веривших в то время, в успех дела, – заметил, выступая на слете Н. В. Некрасов. – Недаром некоторые из моих товарищей-инженеров в решающий период стройки говорили: «Да, как будто канал получается. Но это чудо. Такие чудеса случаются редко». Мы еще не знали тогда, что эти чудеса повторяются часто на советских стройках, что имя этому чуду – рабочий энтузиазм… Мы поняли в те дни, что наша инженерная «мудрость» без вдохновения и творчества – убога. Мы поняли, что мало иметь только рабочих, мало чувствовать себя подрядчиком… как практиковалось до революции, нужно самому быть организатором масс…

Н. В. Некрасов в Дмитрове (в последнем ряду в центре). 8 июля 1933 года.
Н. В. Некрасов в Дмитрове (в последнем ряду в центре). 8 июля 1933 года.

Н. В. Некрасов начал работу в управлении МВС в Дмитрове. Сначала у стадиона, а потом специально для него на улице Водопроводной (Пушкинской) построили дом, дали прислугу из заключенных, выделили автомобиль, а на выходной заключенный Некрасов отправлялся домой в Москву.

Когда Николая Виссарионовича Некрасова досрочно освободили, его назначили начальником работ Завидовского района Москваволгостроя. А когда по каналу Москва-Волга пошли первые суда, снова в биографии бывшего министра был Кремль. Здесь ему вручили орден Трудового Красного Знамени.

Что это? Триумф? Объективная оценка труда инженера? Безусловно. А может быть, пропагандистская демонстрация, что советская власть «зла» не помнит? И это возможно. Во всяком случае, так кажется…

Нет, власть была злопамятна. Стало очевидным, что новой «великой стройки» в ближайшие годы не видать, надвигается война, и инженер-орденоносец снова стал не нужен.

Н.В. Некрасов. Фото из следственного дела.

13 июня 1939 года начальника работ Калязинского района Волгостроя Н. В. Некрасова арестовали, а 14 апреля 1940 года приговорили к расстрелу. Власть в обвинении напомнила ему старую чекистскую нелепицу об организации покушения на вождя мирового пролетариата. Так продолжатель дела Ленина продолжил дело Сталина. Спустя более двух десятков лет он расправился с ленинским выдвиженцем, а держава потеряла еще одну мудрую голову.

В 1936 году Олег Некрасов, поступая в МВТУ, заполнял анкету. Тогда он вынужден был обратиться за помощью к отцу, деятельность которого была настолько широка и многообразна, что только он сам мог уложить ее точно в рамки официальной бумаги.

Закончив институт, сын работал в ВПК заместителем главного конструктора предприятия.

В годы войны за участие в разработке тяжелого танка награжден орденом «Знак Почета», а позже – двумя орденами Трудового Красного Знамени. Конструктору по призванию присвоено звание – заслуженный изобретатель РСФСР, он удостоен редкой и почетной медали имени Янгеля.

* * *

На своем первом заседании оргкомитет по 60-летию со дня открытия канала Москва-Волга принял решение: установить мемориальную доску на доме N 45 по улице Пушкинской, где в период строительства канала жил Н. В. Некрасов.

Н. ФЕДОРОВ.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Введите ваш комментарий
Введите своё имя