«Дмитровский вестник» 3 (№131) и ? ноября 1994 года
Вошло одноименной главой в книгу “Была ли тачка у министра?..”.
В сокращённом виде перепечатана в газете «Яхромские вести» 9 февраля 2018 года №5 (600). Сократила и переработала Гурикова Л.Н.
…Угрюмая толпа медленно брела по улицам Одессы. Разновозрастная и разношерстная. Под холодными зрачками автоматов и участливыми взглядами прохожих. Без всякой надежды на спасение.
— Лос! Лос! — кричали фашисты.
— Кюсс! — ахнули на тротуаре, узнав одного из обреченных.
Лос!
Кюсс!
Вальс!
Нихт!
Мелодии в этом ряде не было да и быть не могло. Дисгармонию создавали два инородных слова.
А толпу уводили за город, где порой слышались автоматные очереди. Люди уходили в никуда. Среди них — легенда Одессы: композитор Макс Кюсс.
Его узнали, как узнавали всегда: на концертах и улицах, после приезда больным из Владивостока и окончательного возвращения в Одессу со строительства канала Москва-Волга. А узнав, вспоминали. И не только маэстро, но и свою молодость.
Кюсс — вальс! Кюсс — вальс! Кюсс — вальс!..
Любительский оркестрик на бульваре. Цветущий город радуется весне. Заслышав звуки мелодии, прохожие замедляют шаг, с любопытством рассматривая молоденького маэстро. Дамы в роскошных туалетах выбираются из экипажей и под руку с кавалерами направляются к месту действия. Они пожаловали специально. Этот оркестрик пленил их давно. И особенно юный Макс.
Тем временем маэстро Макс, отложив в сторону трубу, берет в руки скрипку. О, что же вытворяет он! Можно сойти с ума! От чарующей музыки, виртуозной игры и самого юного исполнителя!
Кюсс — вальс! Кюсс — вальс!.. И вот уже первая отважная пара закружилась в танце. А маэстро все играет и играет. И кажется, все цветы Одессы сейчас лягут к его ногам. Успех ошеломляющий и постоянный.
Аплодисменты смолкают, и Макс Кюсс берет начальные аккорды своего первого настоящего сочинения “Грезы любви”.
Оркестрик играет и играет для восторженной публики, и невольно возникает вопрос: “Кто же этот молодой маэстро, мастерством и вдохновением собирающий поклонников своей музыки?”
Закончил четыре класса городского училища, а Одесское музыкальное училище не сумел: в семье безотцовщина, у матери — трое детей. Был учеником жестянщика, но убежал. И ярлык непутевого одно время прочно закрепился за ним в округе.
Но не это попытайтесь рассмотреть за звучащей мелодией, овациями и цветами.
Вот мелькнули, как взмах руки дирижера, босоногое детство и мальчонка, выстукивающий мелодию на кастрюлях и ведрах.
А какое событие марш военного духового оркестра! Резкий взмах, чеканный шаг и музыка, заставляющая менять походку даже прохожих. А в выходные и праздники оркестр играет другие мелодии, собирая немало одесситов.
Но оркестр не может играть бесконечно. И однажды, во время репетиции, военные, оставив инструменты отправляются на обед. Это был шанс, миг удачи, воз можно, и определивший судьбу. Парнишка пробирается поближе, а затем берет в руки трубу.
Мелодия получилась. Это придало уверенности. Он может вести ее и дальше. Играя. он не заметил, что хозяева спешно вернулись обратно и с удивлением наблюдают за происходящим. А когда мелодия стихла, повели его к матери.
— Ваш сын — талант! — сообщили они ей. — Отдайте его нам, мы научим мальчика настоящей игре.
Мать отказала: Макс гораздо нужнее дома. Получит настоящую профессию и станет человеком.
А Макс добился-таки своего!
Но настал день, когда завершил выступления оркестрик с бульвара, еще раньше с маршем ушел куда-то военный оркестр…
То была не Одесса: ласковая. цветущая и веселая. За окном поезда — другая природа: тайга, тайга да изредка полноводный поток, который речушкой и не назовешь. И снова тайга, а люди только те. что в поезде. Маэстро с одесского бульвара едет на службу капельмейстером в 11 Восточно-сибирский стрелковый полк, на самый край России, во Владивосток.
Путь долог. Однообразный пейзаж за окном чуть скрашивают беседы с попутчиками да краткие прогулки по земле во время редких остановок.
Возможно, тогда и состоялась эта ошеломившая капельмейстера встреча. Молодая и красивая женщина — точно из сказки, из его грез. Вера Яковлевна Кирилленко. Ей он посвятит свой будущий и бессмертный вальс.
Владивосток – не только крайняя точка России. Это порт с военным флотом, это город с сухопутной армией. И что ни полк, то оркестр. И у каждого – свой марш. А исполнение нередко соревнование: чей лучше? В 1908 году спор рассудила императрица Мария Федоровна, удостоившая автора золотых часов. Они оказались единственной наградой на творческом пути Макса Кюсса.
Но кончились смотры и парады, и оркестры не прочь были исполнять иную музыку.
И снова звучат вальсы и кружатся пары. Строгие костюмы, офицерские мундиры и роскошные дамские туалеты – все стремительно несется, как жизнь. Композитор сочиняет и исполняет вальсы и марши. “Скорбь души”, “Моя тайна”, “Разбитая жизнь”. И вместе с новыми работами, как когда-то в Одессе, звучат “Грёзы любви”.
Публика требует: “Ещё! Ещё!” И вот является вальс, который станет известен всей России, и спустя десятилетия после гибели и забвения автора его будут помнить в народе.
Но пока этого вальса не знает никто, и будет ли он иметь успех, тоже вопрос. Поэтому композитор издает его ноты скромно, но собственные деньги.
А успех вальса колоссален! “Амурские волны” встречаются овацией, ноты раскупаются мгновенно. Издатели предлагают свое содействие и на обложке новой публикации значится: “Продается во всех магазинах России и у автора на складе”.
И снова стремительно, как жизнь, кружатся пары. Кюсс — вальс! Кюсс — вальс!
Но и сам Макс Авельевич любил жизнь да и пожить. Этого не могла принять его жена, вернувшаяся в Одессу. Позже, проиграв в карты ящик еще не изданных нот, тяжелобольным и морально опустошенным приехал в родной город и композитор. И хотя писал он до конца жизни, сочинив более трехсот произведений, а салонный танец “Дирижабль” и вальс “Королеве экрана”, посвященный Вере Холодной, были достаточно известны, достичь прежнего успеха уже не представилось возможным…
Выписка из аттестации на командира музвзвода 1-го конвойного полка (конвойной стражи СССР) Кюсса Макса Авельевича: “Тов. Кюсс с большими музыкальными познаниями. Свое дело любит и знает его хорошо. Оркестр поставить может… Как администратор слаб. Подход к подчиненным не умелый, не тверд в требованиях, касающихся внутреннего распорядка. Политически отсталый и в этом отношении работает над собой недостаточно. Как специалист назначению своему вполне соответствует. Как администратор нуждается в хорошем помощнике в лице старшины.
Заключение аттестационной комиссии. Подлежит увольнению из армии, как не представляющий ценности.
Как не пользующийся никаким авторитетом среди музыкантов и за преклонностью лет. Необходима замена новым капельмейстером. Командир бригады Петров. Военкомбриг Смирнов. 26 января 1927 г.”
“Мудро” рассудили командир с комиссаром РККА: ну, и пусть что специалист “с большими музыкальными познаниями” и “свое дело любит”, но ведь “политически отсталый”! Такого надо немедленно увольнять! Хотя “назначению своему вполне соответствует”. И все списать на “преклонный возраст”.
Маэстро Кюссу в тот год исполнилось всего пятьдесят, более двадцати из них он отдал военной музыке. Перед революцией был капельмейстером отдельного батальона Георгиевских кавалеров. В Красную армию вступил добровольно в девятнадцатом. А последний его музвзвод в РККА — это позже образцовый оркестр Кремлевской роты почетного караула, тот, что встречает иностранные делегации.
Теперь лучшим назначением военного дирижера стал оркестр, развлекающий покупателей ГУМа.
…Площадь замерла в Томительном ожидании. Флаги, лозунги, призывы. “Планы второй пятилетки — досрочно!”. “Даешь сталинский канал Москва—Волга в срок!”
Грянул духовой оркестр. И на центральной площади Дмитрова началось первомайское шествие. И впервые, привлекая всеобщее внимание. — колонна МВС.
Пронзительно красивый темноволосый всадник в буденновке — начальник Дмитлага С. Фирин, еще один верховой — командир отдельного дивизиона охраны Б. Кравцов. а за ними — духовой оркестр в военной форме с седовласым дирижером во главе. Подтянутый и аккуратный маэстро, уверенно ведущий коллектив — Макс Кюсс.
Над колонной строителей — стяги, транспаранты, макеты плотин и шлюзов. Физкультурники выполняют перестроения, в небе проносится эскадрилья самолетов МВС.
А вечером в канальском парке играет все тот же Центральный духовой оркестр. В программе — произведения его дирижера. А после марша “Привет республике” — знакомая мелодия “Амурских волн”.
Кюсс — вальс! Кюсс — вальс! И как когда-то снова кружатся пары.
Оркестр маэстро Макса играл и в канальском ресторане, а в иные дни, когда в городском кинотеатре шла немая картина, среди молодых музыкантов ансамбля, сопровождавшего демонстрацию ленты, неожиданно появлялся седой человек и начинал виртуозно играть на скрипке. И ансамбль в такие минуты только помогал первоклассному солисту. А какие негласные соревнования устраивали профессионалы “с канала” и их коллеги с механического завода. Без жюри и призов, без определения мест и присвоения званий, а просто: кто лучше?
“Дмитров может гордиться, что многие свои произведения композитор Кюсс создал здесь, на строительстве канала” — услышал я более десятка лет назад в жюри местного марш-парада духовых оркестров.
“Композитор Кюсс дружил с моим мужем, — сказала мне однажды вдова дирижера оркестра экскаваторного завода С. Жеребина, — но после смерти Сергея Сергеевича все работы Кюсса я передала руководителю духового оркестра Дворца культуры А. Моховикову.”
Далее след произведений Кюсса теряется: Александр Моховиков ничего конкретного пояснить не смог — вроде были, вроде нет…
Еще до окончания строительства канала М. Кюсс вернулся в Одессу. На этот раз окончательно. Он работает с духовым оркестром местной милиции, в военно-музыкальной школе.
Пользующийся колоссальной популярностью, он был одинок, жил замкнуто, но всегда был аккуратен и подтянут.
Иногда из комнаты на улице Маркса доносились звуки скрипки или трубы. Кюсс творил. Но потом эти мелодии стали теряться в ворчании приближающейся артиллерийской канонады. Началась война, враг подходил к городу.
Его арестовали свои. Ничего не значит, что этот старик всю свою жизнь отдал Родине, музыке и армии, служил в Кремле, руководил оркестром НКВД — главное он — немец, а это враг. Впрочем, власть однажды уже немилостиво обошлась с ним. Для нее — основной показатель не ценность или талант, а благонадежность и бдительность.
Перед самой оккупацией Одессы М. Кюсса освободили. А когда в город вошли немцы, он вместе с каким-то мальчиком прятался на чердаке. Его выдали, и гитлеровцы арестовали Кюсса. Для них он был еврей, а следовательно, тоже никакой ценности не представлял.
Уходила понурая толпа за город. Зима. Мороз. Скрип шагов. Лай собак. Чужая речь. Какая уж тут мелодия! Здесь нет ничего! Вообще ничего! И потерялся след маэстро. Как раньше выстукивающий мелодию на ведрах и кастрюлях мальчуган, играющий на бульваре паренек, создающий знаменитый вальс композитор.
И не знал он, что уже через несколько лет солист ансамбля песни и пляски Дальневосточного военного округа С. Попов напишет стихи на его мелодию и вдохнет в нее новую жизнь. И она словно в вихре вальса долетит от Хабаровска до Балтики, и солист другого ансамбля К. Васильев напишет свой вариант текста, оставив 13 из 28 строк предшественника… И в 1952 году по всесоюзному радио зазвучит уже знакомая мелодия, и Краснознаменный ансамбль песни и пляски Балтийского флота запоет:
Плавно Амур свои волны несет,
Ветер сибирский им песню поет.
Тихо шумит над Амуром тайга.
Ходит пенная волна.
Пенная волна плещет.
Величава и вольна…
Возможно, таким и видел из окна поезда дальневосточный край едущий на службу в полк ее Величества Императрицы молодой композитор.
Н.Федоров
