Исмаил и Зейнаб

Газета “Дмитровский вестник” 10 октября 1994 года.

То был радостный день. От­крытие канала Москва-Волга. С утра начальник Центральной художественной мастерской Глеб Кун заехал за своим това­рищем Исмаилом Шир-Ахмедовым. Они добрались до Икши и оттуда на одном из кораб­лей флотилии поплыли в Химки.

Они были счастливы, ибо и их дела помогали строить ка­нал. Через несколько дней их арестовали, а еще через не­сколько — расстреляли.

— Мои родители приехали на стройку, потому что хотели проявить себя здесь, — гово­рит Рустам Яушев. — Мама бы­ла художницей и считала, что для продолжения дела ей на­до обязательно работать в Мо­скве или рядом с ней. Канал для этого казался удобен. А в Дмитров ее пригласил тогдаш­ний начальник мастерской М. М. Черемных.

Мастерская: десятки зака­зов, тысячи плакатов, которые изготавливались в кратчайший срок, трафаретчики, шрифто­вики и всего несколько худож­ников — заключенные, дос­рочно освобожденные и толь­ко одна по-настоящему воль­нонаемная Зейнаб Яушева (да и сам М. М. Черемных), само­стоятельно определившая свое место на МВС. Молодая стройная и всегда подтянутая женщина в тюбетейке.

Иллюстрации Зейнаб Яушевой, 1935 год.

После окончания стройки она мечтала поступить учить­ся. Бывала у Фаворского, еще раньше слушала Есенина, Мая­ковского, Мейерхольда. Исма­ил старше Зейнаб. Племянник секретаря ЦК компартии Узбе­кистана Икрамова. Он поздно женился, но все десять лет се­мейной жизни они были счаст­ливы: Исмаил и Зейнаб.

— Незадолго до окончания стройки должен был появить­ся на свет я, — продолжает Рустам Исмаилович, — и мама уехала в Ташкент.

Возможно, это и спасло ее в 37-м, ведь расстреляли же жен других “врагов народа”: Нину Кун, Валентину Стель­мах, Екатерину Гусеву.

— Незадолго до этого отца премировали велосипедом и представили к ордену.

Но подобное не являлось ни смягчающим, ни другим об­стоятельством — “враги” ме­рещились везде. Они были ор­деноносцами, членами ЦК и политбюро.

И все же грозный “вал” до­катился до Ташкента: Зейнаб с малолетним ребенком высла­ли в Коканд.

Мечта осталась мечтой. Арест мужа и начавшаяся вой­на поставили крест на профес­сиональной карьере, но она по-прежнему и до самой смер­ти рисовала.

Зейнаб закончила сначала Кокандский учительский, а в сорок лет и Ташкентский педа­гогический институты, стала первоклассным преподавате­лем русского языка.

— Маме с одной стороны предлагали участвовать в соз­дании учебника, а с другой — как ЧСИР увольняли с работы.

Она не смогла поступить в художественное училище, но в Москву приехал учиться ее сын Рустам.

Когда Зейнаб Яушева после долгих лет отсутствия снова оказалась в столице, Рустам предложил ей встретиться с М. М. Черемных. Она обрадо­валась, но когда узнала, что Михаил Михайлович препода­ет сыну, отказалась: пока он учится, даже подумать об этом невозможно. Но когда в сле­дующий раз она приехала в Москву, ее товарища по МВС уже не было в живых.

Она рано поседела и рано умерла. Трагедия 37-го сдела­ла свое.

То, что не смогла Зейнаб, она помогла сделать сыну: Рустам Исмаилович Яушев — заслуженный художник Рос­сии, ректор Красноярского ху­дожественного института.

Н. ФЕДОРОВ