Заседание БРИЗа. Стоят (слева направо) пятый Савичев, шестой — Нелль.
Газета “Дмитровский вестник” №9 (12326) 23 января 1997 года.
Семь лет назад, начиная сбор материалов о строителях канала Москва-Волга, я встретился с бывшим заключенным Дмитлага яхромчанином Константином Кравченко. По завершении строительства он остался работать на канале, а в семидесятые годы удостоился ордена Трудового Красного Знамени.
— Среди заключенных, которых помню и сейчас, — говорил он, — был инженер Нелль.
Два года назад в областной газете среди десятков «врагов народа», расстрелянных в 37-м и реабилитированных несколько лет назад, значился и Мячеслав Францевич Нелль.
…Канальский котлован кишел людьми. Лопаты, кирки, тачки, вышки, охрана, зеки. В стороне — зона, куда после работы строем приползут ее обитатели.
Яхрома. Центральный район МВС. 1934 год.
Две женщины, прижавшись к проволоке, пытаются узнать об одном из обитателей зоны.
— Нелль? Такой есть, — сообщают им «оттуда». И снова вопрос, только теперь ответ отрицательный. Так есть ли Нелль или его нет? Вообще нет?
А может быть, дождаться бредущей колонны?
Проходят первые. Глаза впиваются в каждого. Только бы не пропустить, не проглядеть. А они все на один манер одеты, все на одно лицо: изможденные и худые. Зеки идут и идут, а ответа нет.
Все прошли, замыкают шествие двое.
— Ирина Ивановна, посмотрите, — восклицает жена Мячеслава Францевича, — какой измученный человек!
— Да это, Фаина Ивановна, ваш муж!
И тогда и она узнала…
Свидание разрешили, но только на одну ночь. Хочется так много сказать, но всего одна ночь, да и разговор постоянно прерывают земляки-зеки. Кому-то нетерпится узнать о своих близких, передать письмо, а может быть, и есть весточки с родины?
— Главная беда, — говорит Мячеслав Францевич, — не дают работу.
Не надо объяснять, что работа — это надежда выжить, работа — это паек, работа — это возможность к досрочной свободе.
Утром оживает, шевелится зона, а Фаина Ивановна едет в Дмитров, в управление лагеря. Но как пробиться к начальству, если запись на прием — за две недели?
Но выход найден! «Для впечатления» в магазине куплена палка.
— Войдите! — слышится на стук в дверь голос из кабинета.
Потерявший «бдительность» секретарь, спохватившись, пытается оттеснить посетительницу к двери.
— Оставьте ее, — говорит начальник (судя по всему — Семен Фирин). — Надо было не зевать в приемной, а не воевать в моем кабинете. Здесь уж я хозяин. Вы по какому вопросу? — обращается он теперь к посетительнице.
— Кто ваш муж?
— Мячеслав Нелль.
— Из Донбасса? Не может быть? Мы его полгода ждем! Работы с установкой гидромониторов не начинаем!
— Почему не доложили? — обратился к кому-то начальник Дмитлага по селектору. — Механик Нелль уже месяц на канале и никому дела нет! Ах, его дело оказалось в чужой папке. Меня не интересуют ваши объяснения. Механика Нелля надо направить в Северный район! Сколько вам надо на свидание? — обращается он к Фаине Ивановне.
— Не более трех суток: отпуск уже кончается.
— Хорошо. Трое суток. В конце их машина доставит вас на станцию, а мужа к месту работы…
— После окончания занятий в школе, — вспоминает дочь Нелля — Виктория Мячеславовна, — мы всей семьей — мама, сестра, брат и я — поехали к папе на канал. Он не был в зоне. Нам выделили помещение, где мы жили с ним все лето. Так было в 34-м, 35-м, З6-м годах.
Все складывалось как нельзя лучше. И просто не верилось, что может быть по-иному. Хотя нет да нет память воскрешала и изможденного зека в колонне доходяг, и ту, прежнюю свободную, жизнь в Донбассе.
— Папа работал главным механиком рудоуправления в Ровеньках Луганской области, — сообщает Виктория Мячеславовна. — В начале 1930 года ему предложили переход в управление Донугля, но он отказался, заявив, что не чиновник, а производственник.
Вместо столицы Украины Харькова Нелля направили в Красный Луч, самый отсталый район Донбасса.
— Вместе с папой туда направили и инженера Савичева. Техника на шахтах отсталая, часты аварии, работы много, поэтому мы лапу видели дома очень редко.
Нелль создает БРИЗ, которым руководит, дела на шахтах постепенно налаживаются. Хрустальное рудоуправление выходит в передовики.
Но в августе 32-го трагедия: главный инженер Можаев бросается в клетевой ствол шахты 4-бис. «Подлецом жить не могу, а так жить больше нет сил», — прочли в предсмертной записке.
— Его каждую ночь вызывали в ОГПУ и заставляли дать показания против папы, чего он выполнить не мог.
Главным инженером назначили Савичева.
15 мая 1933 года в Красный Луч прибыл первый секретарь ЦК КП(б) Украины Косиор. В клубе горняков состоялось торжественное собрание, на котором главный механик Мячеслав Нелль удостоился награды. Приятно было ее получать из рук руководителя республики, в присутствии главных лиц Донугля, но еще более радостно, что это и оценка последних лет работы коллектива.
Это было светлым днем, а ночью Мячеслава Францевича, еще несколько часов назад, наверное, самого счастливого человека управления, арестовали.
Что там успехи, бессонные ночи, затраченные усилия! Что там Косиор, которого через несколько лет расстреляют и самого! Что там чиновники Донугля! — В органы поступил сигнал…
— Мама хотела собрать вещи, но присутствовавший при аресте начальник ОГПУ Вейс сказал: «Не надо. Это, наверное, недоразумение. Мячеслав Францевич переспит у меня ночь в кабинете на диване и все».
Но это была ложь. Впрочем, для власти это стало нормой. Ведь не скупясь на похвалы и награды, она следом арестовывала.
— Но на утро папы в городе уже не было. Его и еще тридцать человек в эту же ночь увезли в Сталино, через несколько месяцев вернули, а нам сказали: к ноябрьским праздникам будет дома.
И они ждали. Вот и праздники прошли, а для Мячеслава Францевича уже и передачи прекратили принимать. Оказалось, что арестованный 6 ноября инженер шахты 7/8 показал на допросе, что вредительством занимался по заданию главного механика.
— На очной ставке папа разбил об него стул, заявив, что считал его хорошим инженером, а он оказался подлецом.
В конце 1933 года вместо рудоуправления создавался комбинат «Донбассантрацит». На запрос, как поступить с главным механиком, ОГПУ прислало ответ: как работал, так и будет работать.
— В это время нам выплатили гонорар за изданную папину книгу по врубовым машинам.
В начале января 1934 года в своем кабинете во время обеденного перерыва покончил с собой главный инженер Савичев. На крик секретаря прибежали сотрудники, в том числе и бухгалтер Фаина Ивановна Нелль.
— Мама увидала на столе конверт на ее имя. Незаметно она его забрала. Причина гибели Савичева та же, что и у Можаева…
В феврале в Харьков привезли уже триста арестованных со всего Донбасса. Тройка осудила Мячеслава Францевича на десять лет и в числе других отправила в Караганду, но эшелон дошел лишь до Москвы — рабочие руки нужны на строительстве канала Москва-Волга.
Второй раз в жизни Нелль отбывал наказание. Впервые в 1907 году, когда его осудили на 2 года и 8 месяцев за принадлежность к партии большевиков, в которой состоял с 1904 по 1918 год. Теперь уже партия большевиков отправила его в лагерь, где его как высококлассного специалиста «давно уже ждали». Может, и арестовали поэтому.
— В начале августа 1936 года папе сказали: «Если он даст согласие остаться на канале, будет досрочно освобожден». Нам выделили квартиру в Талдоме. Мама собиралась домой за вещами, в Шахты, где мы жили с 1934 года, но папу снова арестовали.
Утром мы пошли к зоне, но нас и близко не подпустили, а папа крикнул, чтобы возвращались в Шахты.
В начале 37-го Мячеслав Францевич прислал домой письмо, в котором просил привезти пальто и костюм, т. к. ему приходится бывать на совещаниях в Москве.
Мама выполнила просьбу. Папа уже работал на строительстве Рыбинского водохранилища.
Письма еще приходили: в Шахты, а потом в Новороссийск, куда переехала семья. Весточка в город на берегу моря оказалась последней. И все попытки узнать что-либо не дали результата.
Теперь мы можем сообщить, что Мячеслав Францевич Нелль 1887 года рождения отбывал наказание в Дмитлаге и, работая инженером монтажного прорабства Волжского района, был арестован 22 ноября 1937 года. Обвинен в том, что «среди окружающих проводил контрреволюционную троцкистскую пропаганду, дискредитирующую руководителей партии и Советского правительства», и расстрелян 3 декабря 1937 года. Захоронен в Бутове. Реабилитирован по обоим делам.
Сама Виктория Мячеславовна в 1942 году вместе с Красной армией отступила из Новороссийска. Но в городе остались ее мама, сестра и брат. Их угнали в Германию. Сейчас в Эссене проживает ее сестра Ия. Брат Витольд умер в прошлом году.
Н. ФЕДОРОВ.
