«Землю быстро и легко разгружали». Фотоальбом начальника строительства участка на канале Москва – Волга

В архиве Международного Мемориала есть интересное визуальное свидетельство – альбом фотографий, принадлежавший Григорию Васильевичу Буренкову, работавшему на строительстве канала Москва – Волга в Хлебниковском районе, где он постепенно занимал должности прораба, начальника работ участка, начальника участка. Альбом этот передал в архив Мемориала внук Григория Васильевича, Павел Михайлович Буренков. Этот альбом составлялся с 1933 по 1937 год, он охватывает весь период строительства канала Москва – Волга на отдельных километрах строительства, где работал Г. В. Буренков. Здесь есть фотографии строительства в Хлебниковском строительном районе, на Новосельцевском бугре, Химкинском узле строительных объединений. Альбом этот чрезвычайно интересен в силу ряда причин. Здесь есть несколько пластов информации – то, о чем владелец альбома, сделавший или заказавший снимки, составивший их в определенном порядке и сопроводивший их подробнейшими подписями, напрямую рассказывает, и то, о чем он проговаривается. В январе 1933 г. Григорий Васильевич Буренков переходит из службы в Мосводопроводе в Управление строительства канала Москва – Волга НКВД. Официально НКВД начинает руководить строительством канала 14 сентября 1933 г., эта дата считается моментом создания Дмитровского исправительно-трудового лагеря. Несколько последующих пунктов трудовой биографии Буренкова будут определяться работой в строительных программах ГУЛАГ НКВД – тут и строительство Куйбышевского гидроузла, и участие в возведении оборонных сооружений на Юго-западном фронте и под Сталинградом в годы войны, руководил строительством лагерей под Москвой и в Саратове… Отсюда еще больший интерес к альбому – помимо любовно воспроизведенных машин и технических сооружений, здесь мелькают и лица заключенных каналоармейцев (аббревиатура «зека» возникла именно при строительстве канала, Беломоро-Балтийского). Видно, что многие снимки с участием работников постановочные – мужчины обряжены в белые рубашки, на женщинах – белые косынки. Сами зеки попадают в кадр также не случайно – их труд на строительстве используют наравне с новейшей техникой. Скурпулезное описание достоинств Вестерновских самооткидных вагонеток или новых тракторов «Сталинцев» соседствует с записями о подвигах лучших ударных бригад. Труд на фотографиях Буренкова не выглядит тяжелым или изнуряющим. Характерны и подписи к фото: «Земля, погруженная экскаватором…, отвозились по железнодорожной ветке мотовозом на свалку. Там ее быстро и легко разгружали» или «Укладка, передвижка и рихтовка путей с большим успехом проводилась женщинами». «Быстро и легко» приходилось вручную рыть землю, загружать в ее вагонетки, затем разгружать, а до этого – валить лес, выкорчевывать пни, разравнивать холмы и осушать болота. На протяжении почти трех лет работы, в 1933 – 1935 гг. на стройках Дмитлага почти не использовалась техника. Буренков лично свидетельствует, что только под Хлебниково к 1935 г. было вынуто лопатами несколько миллионов кубометров грунта. Он приводит доскональные таблицы, где с гордостью воспроизводит статистику: на подотчётной ему территории с 1933 по 1935 гг. было вынуто вручную – тачками 923,913 м³, грабарками – 2,046,923 м³, крючниками – 206,235 м³. А вот воспоминания участника строительства канала А. В. Крохина:

«Нередко приходилось мне бывать на трассе канала. Техники первое время практически не было, огромная масса заключенных была занята на земляных работах, которые велись вручную – лопатами и тачкой. Грунт вывозили за кромку канала, наверх. В некоторых местах грунт грузили на конные грабарки. Этот тяжелейший и изнурительный труд десятков тысяч людей заставил разработать и применять множество небольших механизмов, которые поднимали тачки с ложа канала на его бровку. До сих пор стоит перед моими глазами жуткая картина: продувающий до костей студеный ветер бросает в усталые серые лица колючие иголки. Из-за грунтовых вод людям приходится работать по колено в раскисшей грязи. Немногие выдерживали этот каторжный труд. Умерших хоронили без гробов, в общих ямах. Так что канал Москва-Волга, как и Беломорканал, построен на костях. Лишь спустя два года на строительстве появились первые ковшовые экскаваторы Ковровского завода, который тоже входил в систему ГУЛАГа».

По архивным данным, приведенным в работе историков А. И. Кокурина и Н. В. Петрова, смертность в Дмитлаге, за весь период его работы, с с 14 сентября 1932 года по 31 января 1938-го, составила 22 842 человека. Вот эта цифра, расписанная по годам: в 1933 году – 8873 человека (16,1 процента от списочного состава); в 1934-м – 6041 человек (3,88 процента); в 1935-м – 4349 человек (2,3 процента); в 1936-м – 2472 человека (1,4 процента); в 1937-м – 1068 человек (0,9 процента); в 1938 году – 39 человек [см. Кокурин А.И., Петров Н.В. ГУЛАГ: структура и кадры // Свободная мысль-ХХI. 2000. № 1. С. 121.]. Описывая стройку, Буренков следует соцреалистическим канонам повествования, принятым в его время. О смертности каналоармейцев он, конечно, не упоминает, зато представляет труд как качество, высвечивающее лучшее в человеке. Слово «лучший» – один из наиболее частотных эпитетов в тех случаях, когда речь заходит о ручных работах («лучшая бригада» и «лучшие рабочие»). Буренков с гордостью рассказывает об изобретениях, возникших по мере работы на «великой стройке второй пятилетки» – упоминает шахтный подъемник, изготовленный и установленный по инициативе прораба Данько, или механический крючник, изобретенный зека Карпусенко (правда, остается неясным, знает ли Буренков об изобретателе, ведь, подписывая фотографию, он делает ошибку в фамилии и берет ее в кавычки – дословно в альбоме записано «Крючник системы „Корпусенко”»), описывается единственный на тот момент в Союзе экскаватор Ковровец-1, экспериментально внедренный на строительстве канала и т. д. В конечном итоге, труд, каким его хочет видеть Буренков – это то, что преобразует не только человека, но и природу – болота осушаются, неровности рельефа – «уполаживаются». Природа поддается измерению, прогнозированию, регулированию, подчинению человеческой воле (ср. запись: «р. Клязьма на службе у строителей канала»). Не в том ли суть поэтики советских строек века? Сквозь набор социалистических штампов проступает типическая биография советского инженера 1930-х годов. Буренков родился в крестьянской семье в 1899 г. За плечами – длительная учеба: Высшее начальное училище, работа учителем в сельской школе, Землемерно-агрономическое училище (все – в Могилевской губернии, и все это – его дореволюционный опыт). В 1922 г. был переведен в Московскую сельскохозяйственную академию, после ее завершения, с 1928 по 1933 г. работал в Управлении Московского коммунального хозяйства, последовательно занимая должности техника, прораба, начальника изысканий. Очевидно, что взлетом своей карьеры он обязан своему усердию и сопутствующим обстоятельствам, какие предоставляла ему новая советская власть. Служба в НКВД для Буренкова стала социальным лифтом. В мемориальском архиве хранятся семейные документы, переданные внуком Павлом Михайловичем Буренковым. В основном, это официальные документы, и они часто свидетельствуют о тех привилегиях, которые дала Буренкову служба в органах безопасности – в ряде бумаг он хлопочет о повышении зарплаты, затем – пенсии, улучшении жилищных условий и т. п. Возвращаясь назад, к альбому, интересно проследить, как через выстраивание собственной истории о стройке века Г. В. Буренков имитирует тексты советских передовиц, заимствует из доступных ему медиа приемы рассказа о социалистическом строительстве. Альбом не отражает личных качеств, чувств своего владельца, он указывает лишь на сознательную или бессознательную работу по его адаптации к принятым социальным нормам и по их трансляции. Многочисленные правки, сделанные рукой Буренкова позже, говорят о частом последующем обращении к альбому – как к некоему дневнику, в котором каждая деталь наполнена смыслом. Буренков проговаривается в своей идеализации технического прогресса – эта составляющая словно отгораживает его от всех ужасов ГУЛАГа. Как раз показательно в этом смысле, что в поздних правках корректируются лишь технические неточности или восполняется недостаток специализированных описаний, при этом сами записи остаются сформулированными языком довольно казенным, с обилием канцеляризмов, фразы выстраиваются с ошибками, и эти ошибки не поправляются в ходе последующих корректур, правки объясняются отнюдь не идеей гуманитарного самосовершенствования. Да, Буренкова отличает любовь к деталям – он даже фамилию бригадира лучшего женского отряда (очевидно, заключенной) переписывает в ходе последующих исправлений альбомных записей, исправляя с Лаптевой на Лаптереву. Однако в его альбоме места со значимыми пробелами. Так, на двух страницах, где приведены групповые фотографии лагерного начальства, Буренков заменяет отточием имя руководителя культурно-воспитательного отдела. Если он забыл ее при составлении альбома, наверняка, он мог восстановить ее позже? Возможно, возникновение отточий вместо имени связано с тем, что руководитель КВО Хлебниковского района сам попал под репрессии? Весной 1937 г. начались не только массовые расстрелы заключенных Дмитровлага, но и массовые аресты среди руководства строительства… От фигуры владельца альбома, о котором нам известно столь много, все же хотелось бы вернуться к тем тысячам людей, которые были задействованы в строительстве канала. И потому, отбирая снимки для настоящей публикации, мы сохранили все из них, на которых присутствуют строители.

«Власть администрации ОГПУ-НКВД над заключенными была беспредель­на. Бывший заключенный К. Кравченко рассказывал, как однажды прорвало плотину. Для ликви­дации прорыва толпу зеков загнали в за­полненный ледяной водой дюкер – назад не выбрался никто. Случалось, что обессиленные, изму­ченные непосильным трудом заклю­ченные сами вместе с тачками срывались в котлованы, падали в бетон и оставались в нем замурованными. В лесах устраивались массовые безымянные захоронения заключенных. Иногда умерших „дмитлаговцев” закапывали на окраинах кладбищ. Зимой трупы укладывали на дне вырытой ямы штабелями, присыпая очередной „слой” песком, и оставляли могилу незарытой до следующего дня. „На казнь возили каждую ночь, – рассказывал шофер дмитлаговской автобазы А. Воронков.– Расстреливали в лесу и на северной окраине Дмитрова. У них это называлось „повезти на шлепку”», – такую справку приводит Дмитрий Клейн.

  Заглавная страница альбома: «Административный персонал лагеря и инженерно-технические работники 1-го участка Хлебниковского строительного района канала Москва – Волга. 1933 – 1935 гг..» «Удобным видом транспорта для осмотра работ на канале была верховая лошадь». «Трасса канала Москва – Волга во многих местах проходила по густому лесу. Участок канала на 101-м километре перед началом рубки леса. 1933 год». «Общий вид ручной разработки участка на 104 – 105 км в 1934 году. Новосельцевский бугор». «Разработка канала № 291 от 100 до км 108 км началась в апреле месяце 1933 г. вручную тачками, закончена в 1935 году. Вынуто грунта тачками: в 1933 г. – 419,851 м³ в 1934 г. – 492,547 м³ в 1935 г. – 11,514 м³ Всего: 923,913 м³ нач. раб. <подпись> Буренков Тачками разрабатывались верхние забои на глубину до 3-х – 4-х метров, грунт отвозился за бровку канала по тропам из 40 или 50 мм досок. На снимке лучшая тачечная бригада и лучшие рабочие».   «Одновременно с мужскими бригадами работал ударный женский отряд. Лучшая женская краснознаменная бригада Лаптеревой. Грабари на участке № 291 сыграли огромную роль. По мере углубления забоев выемка тачками становилась труднее, но на помощь тачкам были пущены грабарки. Вывезено грабарками: в 1933 г. – 275,541 м³, в 1934 г. – 650,588 м³, в 1935 г. – 1,120,694 м³. Всего: 2,046,823 м³ Н-к раб. <подпись> Буренков <по-видимому, более поздняя запись – сделана другим пером и чернилами>»   «Грабари мужские и женские бригады работают совместно. Вывозка грунта на свалку одновременно с одновременной засыпкой части Жостовского болота на 105 км.» «Лучший Национальный отряд грабарей с начальником отряда Адасовым. Разработка ведется забоями 1,5 – 2,0 м с горизонтальной правильной подошвой». «По мере углубления канала выемка грунта тачками становилась труднее. Нужно было изыскивать новые способы для облегчения работы тачечников. Так появились различные виды мех. крючников и подъемников». «Шахтный подъемник, установленный на 105-м километре по инициативе пр. Данько, имел исключительно местное и небольшое значение. Подъем производился при помощи лошади. Производительность подъемника – 80 – 100 м³ в смену». «Механический крючник сист. „Корпусенко” <имеется в виду крючник, разработанный зека Карпусенко – такие крючники повсеместно вводились на строительстве канала Москва – Волга>. Имел большое применение по всему каналу. Повысил производительность труда тачечников, основное – облегчен подъем. Приводился в действие с помощью мотора – 10–12 KW. Недостатки: быстрый износ троса и тачки. Производительность крючника доходила до 250 – 300 м³ в смену. Работа производилась круглосуточно. Вынуто грунта крючниками: в 1933 г. – 5352 м³, в 1934 г. – 194,369 м³, в 1935 г. – 6514 м³. Всего: 206,235 м³. Н-к раб. <подпись> Буренков» «Для форсирования земляных работ применялись все виды механизации. Трактора ХТЗ имели две трабарки, емкостью 0,5 м³. Работали очень немного, так как постоянная буксовка, особенно на свалке и песчаных забоях, составляла большие простои». «Погрузка грабарок вручную на 107-м км бригадиром Лаптеревой. Вывозка грунта производится тракторами ХТЗ. Состав из двух грабарок». «Малые трактора были заменены более сильными Сталинцами, вместо двух грабарок состав состоял из 5 – 6 грабарок, соединенных одна с другой троссом». «Один трактор обслуживал три состава, один состав был в пути, другой под разгрузкой, а третий в канале под погрузкой. Производительность трактора в смену – 200 м³. Разгрузка состава на свалке». «Исключительно эффективно работа шла на 1,5-тонных автомашинах, когда погрузка производилась экскаваторами той или другой мощности, а кузов автомашины заменен на так называемый самосвал конструкции Хлебниковского района. Особенность этого самосвала заключается в том, что машина может быть разгружена без остановки и притом на полной скорости. Человек, стоящий на подножке, устроенной сзади машины, незначительным поворотом рычага открывал немного снизу борты, и грунт проваливался в образуемую щель. Автомашина ГАЗ АА – самосвал на погрузке под экскаватором». «Наиболее эффективным видом транспорта грунта из канала были мотовозы и паровозы с ж/д путями узкой колеи. Укладка, передвижка и рихтовка путей с большим успехом проводилась женщинами». «Лучшая женская бригада Лаптеревой на планировке и передвижке путей на месте свалки грунта». «На участке канала № 291 работало несколько типов экскаваторов, из них были довольно крупных размеров – Ковровец № 1, емкостью ковша 2,5 м³, на гусеничном ходу. Эта марка экскаватора была экспериментальной и единственной в Советском Союзе. Экскаватор на гусеничном ходу Ковровец № 1 идет со станции Хлебниково своим ходом 16 км к месту работы канала № 291». «Срезка и уполаживание откоса для спуска экскаватора в забой».   «Выемка грунта с погрузкой его на железнодорожный транспорт узкой колеи – 4-х-кубовые Вестерновские самоопрокидные вагонетки с мотовозной тягой. Погрузка комбинированным экскаватором». «Земля, погруженная экскаватором на Вестерновские 4-х-кубовые самоопрокидные платформы, отвозились по железнодорожной ветке мотовозом на свалку. Там ее быстро и легко разгружали». «Кроме мотовозов на вывозке грунта на свалку из-под экскаваторов удачно применялись малогабаритные паровозы, которые были мощнее мотовозов и давали значительно большую выработку». «Удачная рационализация. Это самое простое использование силы воды для планировки и транспортировки грунта на свалке водой. Вдоль воды были проложены ж/д пути узкой колеи. Грунт из ж/д вагонеток сваливался прямо в воду, и по мере сужения русла реки горизонт воды поднимался, скорость увеличивалась и начинался размыв и перенос грунта. Примечание. Река Клязьма на службе у строителей канала М. – Волга. Новосельцевский бугор». «На ж/д путях бывали и аварии. Они обычно происходили при подаче груженых платформ под разгрузку, где в это время неожиданно ранее сваленный грунт, подмытый водой, оползал, и ж/д пути, под нагрузкой, легко проседали. Исправление путей и подъем вагонеток производился вручную очень быстро». «Заправка паровозов водой, углем и смазочными материалами, а также технический осмотр и мелкий ремонт паровозов и вагонеток производился под открытым небом». «Буровые работы для уточнения грунтов, залегающих в основании аварийных ворот на 105-м километре». «Выемка грунта из котлована аварийных ворот на 105-м км канала Москва – Волга». «Забивка деревянных свай в основание котлована аварийных ворот». «Котлован основания аварийных работ. Закончены подготовительные работы для начала укладки бетона». Подпись к фотографии 49: «Жилой дом для начальствующего состава». Подпись к фотографии 50: «1934 г. Начальник работ участка № 291 (Новосельцевский бугор) канала Москва – Волга и Химкинского узла сооружений – Г. В. Буренков».