Заглавное изображение – картина Петра Белова “Беломорканал” (1985).

В качестве иллюстраций в основном использованы фотографии Александра Родченко.

Журнал «Большевик», 1933 г., № 20, стр.68-85

Семён Фирин

О великой победе
(Белморстрой)

Семён Фирин
Семён Фирин

Соединение Белого и Балтийского морей путем создания Беломорско-Балтийского канала осуществило новую чрезвычайно смелую мысль т. Сталина.

Смелость идеи т. Сталина в вопросе построения Беломорско-Балтийского канала заключалась не столько в самом факте создания этого гиганта гидротехники, сооружение которого было мечтой веков, но стало действительностью только при советской власти. Не только в этом заключалась мысль т. Сталина. Не ново, что большевистские настойчивость и упорство перекрывают все то, на что была способна инициатива дореволюционной помещичье-капиталистической России. Белморстрой – не первая и не последняя крепость, взятая большевиками. Новым в этом деле, особой примечательной чертой в нашей стройке является то, что эта работа была выполнена не обычной рабочей силой. Беломорско-Балтийский канал был построен руками заключенных лагерей ОГПУ, нарушителей законов Советской страны, где немало было активных врагов, сосредоточенных в непосредственной близости от границы, за которой притаился классовый враг, сосредоточенных в почти безлюдной стране, насчитывающей на всей своей территории едва 370 тыс. чел. К этому надо еще прибавить, что вся эта масса правонарушителей содержалась почти без всякой охраны, так как наша исправительно-трудовая политика предполагает ничтожный процент охраны по отношению ко всему аппарату исправительно-трудовых лагерей. На примере Беломорско-Балтийского лагеря мы видим, что правильно проводимая исправительно-трудовая политика советской власти привела к тому, что, несмотря на близость границы, мы не имели ни одного сколько-нибудь серьезного эксцесса со стороны заключенных, а наоборот – исключительная черта нашей стройки в том, что в интересах рабочего класса использован полезный труд людей, ранее активно выступавших против устоев и принципов советской власти, на Белморстрое давших образцы героизма и массового энтузиазма.

Нужна была поистине сталинская смелость для того, чтобы пойти на это дело. Сейчас, когда мы подводим итоги Беломорского строительства, можно с уверенностью сказать, что Белморстрой продемонстрировал перед всем миром всю глубину и мощь советской исправительно-трудовой политики: заключенные лагерей ОГПУ, занятые на этой стройке, сдав стране готовый Беломорско-Балтийский канал, не только внесли ценный вклад в фонд пятилетки, но вместе с тем они сами переплавились в огне творческого труда и в основной своей массе получили право включиться в ряды рабочего класса, победно строящего социализм.

В этом – двоякая победа Белморстроя.

♦  ♦

Вопрос о необходимости устройства сплошного искусственного водного пути между Онежским озером и Белым морем резко встал в самом конце XVIII в. Собственно мысль о нем возникла еще у Петра I, который в 1702 г. неожиданно для своего противника протащил по специально пробитой лесной просеке два небольших фрегата от устья реки Нюхги на Беломорском побережье до Повенца; в Онежском озере эти фрегаты ударили в тыл шведской армии (на остатки этой просеки мы наткнулись во время изысканий по трассе канала). Только на рубеже XVIII – XIX вв., когда в связи с широким развитием коммерческого и военного флота все острее и острее становился вопрос об эксплуатации драгоценного северного леса и необходимости установления коммуникационного пути между Белым и Балтийским морями, мысль об искусственном водном пути начала принимать практические очертания. Для эксплуатации карельских лесов поставщики петербургского и архангельского адмиралтейств организовали специальные исследования возможных путей этого будущего канала. Исследования были поручены строителю Мариинской системы генералу Де-Волан, однако ничего реального из этого не получилось.

С начала девятисотых годов этот вопрос перешел в стадию чисто академического обсуждения. Ставились доклады профессора Тимонова, происходили дебаты в Русском техническом обществе – словом, вопрос о создании канала стал достоянием всяких теоретических споров. И только в 1915 г., когда царский флот в Кронштадте оказался запертым, как в мышеловке, и интересы войны подсказали необходимость создания водного пути для обеспечения Северо-западного фронта и для связи с союзниками, опять воскрес вопрос о создании канала, соединяющего Балтийское и Белое моря. Но и на сей раз дело ограничилось только разговорами и пустыми проектами, царское правительство отступило перед этой сложной задачей и ограничилось паллиативом – постройкой Мурманской ж. д.

Таким образом здоровая и жизненная идея, имевшая все экономические предпосылки, не была осуществлена на протяжении более чем столетия. Крах всех проектов и предложений о создании Беломорско-Балтийского канала в дореволюционные времена объяснялся главным образом тем, что в условиях капиталистического хозяйствования немыслимо сооружать такие грандиозные предприятия. Неисследованный край, неустойчивый, капризный климат, огромные леса и колоссальные пространства, резко пересеченные болотами, торфяниками, скалой, глинами и плывунами, – все это отпугивало тех, кто вплотную подходил к вопросу о создании этого водного пути. Лишь социалистическая система хозяйства позволяет реализовать самые смелые технические проекты и сооружения.

Только советская власть справилась с этой большой задачей. В 1930 г. по инициативе и настоянию т. Сталина строительство Беломорско-Балтийского водного пути было поставлено на реальные рельсы: был организован Белморстрой и создание канала было поручено чекистам во главе с т. Ягода. В апреле 1931 г. в Москве приступили к составлению эскизного проекта с одновременным производством ряда специальных исследований и изысканий. Эскизная проектировка была закончена к 1 июня, а с 1 августа, по окончании предварительной работы по разработке технических условий, норм, методики расчетов и прочих вопросов, было начато составление технического проекта. Примерно с этого же времени на линии начались интенсивные подготовительные работы, а с ноября 1931 г. приступили к развертыванию строительства. 20 июня 1933 г., как известно, готовый Беломорско-Балтийский канал им. Сталина вступил в эксплуатацию.

Беломорско-Балтийский канал им. Сталина на протяжении 227 километров пересекает от юга к северу территорию Советской Карелии. И при обследовании трассы нашего канала, до начала стройки и в процессе всего строительства, были обнаружены на всем протяжении трассы драгоценнейшие природные богатства.

Прежде всего Карелия, которую у нас называют Советской Канадой, исключительно богата лесами. Свыше миллиарда фестметров имеется в Карелии на 13 млн. га земли, сплошь покрытой лесом. Годовой выход одного лишь пиловника при сорокалетней рубке может составить, по расчетам наших лесовиков, около 5 млн фестметров. От Сороки до Повенца, т. е. вдоль всего канала, 75 проц. лесных массивов достигло срока рубки, причем до сих пор даже годовой прирост леса не реализуется. Эти огромные лесные богатства и по сегодняшний день лежат под спудом, являются мертвым капиталом. Создание Беломорского канала дает возможность поставить в порядок дня вопрос о создании лесообрабатывающей и лесохимической промышленности, которая откроет широчайшие перспективы экономического и культурного расцвета для этой бывшей отсталой царской окраины – ныне свободной Советской Карелии. Лесообрабатывающая промышленность увеличит в 3–4 раза доходность огромных лесных массивов, а лесохимическая промышленность повысит этот доход в десятки раз (смолокурение, канифоль, живица, скипидар, уксус и древесный спирт). Лесные богатства Карелии открывают в перспективе возможности для создания бумажной промышленности и даже вискозы, т. е. производства искусственного шелка, что увеличит в сотни раз чистую доходность от древесного сырья.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Необходимо подчеркнуть, что все эти вопросы отнюдь не теоретические, ими сейчас уже практически занимается созданный по инициативе т. Сталина Беломорско-Балтийский комбинат, руководство которым возложено на ОГПУ. Беломорско-Балтийский комбинат наряду с эксплуатацией канала и освоением прилегающего к нему края должен разработать и практически разрешить все вопросы, связанные с промышленной эксплуатацией природных богатств, находящихся в районе Беломорско-Балтийского канала им. Сталина.

Но если лесные богатства Советской Карелии не были для нас секретом, то в значительной степени неожиданным было обнаружение в Карелии больших минерально-рудных богатств.

Недровые ресурсы Советской Карелии, к сожалению, до сих пор еще не изучены полностью. Этим займется Беломорско-Балтийский комбинат. Но и сейчас уже можно говорить о большом промышленном значении целого ряда полезных ископаемых, имеющихся в районе канала и ставших досягаемыми благодаря появлению этого нового коммуникационного пути.

Известно, что Карелия богата гранитом. Весь Ленинград выложен карельским гранитом и мавзолей Ильича тоже сооружен из карельского гранита. Поэтому новостью явилось не нахождение гранита, а лишь только обнаружение его в огромных количествах в разных местах трассы. Новым было также выявление наряду с гранитом еще ряда других коренных пород, представляющих собой ценнейший строительный материал. Это относится главным образом к изверженным породам (диабаз, габбро, гнейсы, порфиры, базальты, полевой шпат, слюда, глины), которые представляют большую ценность как строительный материал. При этом надо заметить, что Карелия, по утверждению наших специалистов-геологов, является пожалуй единственным уголком в мире, где первозданные кристаллические изверженные породы залегают почти прямо на поверхности. При наличии дешевого водного пути создаются чрезвычайно благоприятные условия для промышленной эксплуатации этих богатств и доставки их в любой центр Союза и на внешние рынки.

Из других ископаемых мы обнаружили некоторые самоцветы: серые аметисты, лунный камень, авантюрин, особое место занимают гранаты – весьма нужный материал для нашей растущей промышленности как сырье для режущих и шлифующих изделий. Вдоль канала отмечены месторождения графита, а также асбеста, обладающего длинным волокном, не говоря уже о том, что в непосредственной близости канала имеются сотни миллионов онежского антрацита – так называемого шунгита (он находится в районе Шунги), после сжигания которого остается значительный процент золы, содержащей ваннадий – ценнейший продукт, необходимый для различных сплавов и изготовления высокосортной стали.

В процессе геологических изысканий по трассе канала в ряде мест были обнаружены железорудные месторождения, а в отдельных местах южного склона Белморстроя – медь. Наконец во время производства работ на северном склоне Белморстроя обнаружены огромные пространства, сплошь покрытые иольдиевой глиной.

Сейчас мы задумали воскресить еще один забытый промысел: древний корело-олонецкий жемчужно-перламутровый промысел. По данным наших ихтиологов, в некоторых реках и озерах канала водится в изобилии моллюск «жемчужница», в раковинах которого нередко встречаются зерна жемчуга. Одновременно с возобновлением этого промысла сейчас приобретает большое значение использование Беломорского побережья в Сорокском районе, изобилующего иодистыми водорослями и различного рода морским зверем. Подсобным промыслом в районе освоения канала может также служить богатая в этих местах охота.

Однако этим еще не исчерпываются природные богатства Советской Карелии. Водоемы в Карельских озерах, превышающие по протяжению 20 тыс. кв. км, богаты ценными сортами рыбы лососевой породы, хотя товарное значение здесь до сих пор имел только лов сельдей. Кроме того рыбное хозяйство Беломорско-Балтийского комбината имеет мощную базу в виде запасов морской рыбы в Сорокском приморском районе. Наконец богатые рыбой Мурманское побережье и Баренцево море с появлением Беломорского канала находят выход для своей продукции через канал транзитом во внутренние районы Союза. Рационально поставленное рыбное хозяйство, учитывающее не только рыболовство, но и рыборазводное дело и рыбоконсервную промышленность с рыбокопчением, засолкой и вялением рыбы, имеет широкие перспективы для своего развития.

Так обстоит дело с природными богатствами в Советской Карелии. Особенно нужно обратить внимание на минерало-рудные богатства, имеющиеся в Советской Карелии. Несомненно эти богатства сыграли не последнюю роль в тех антисоветских поползновениях оторвать Советскую Карелию от СССР, которые делались белой Финляндией по указке стоящей за ее спиной империалистической Англии.

♦  ♦

Когда мы приступили к строительству, перед нами было много трудностей. Мы имели перед собой малоисследованный и неизученный, с точки зрения топографической, геологической и гидрологической, край. Достаточно сказать, что нашими изыскательными партиями было проделано 8.118 км инструментальных ходов, на 90 проц. в лесах и болотах.

Карелия обладает чрезвычайно неустойчивой погодой, резкими переходами от тепла к холоду и обратно, быстрыми переменами направления скоростей ветров, исключительной неустойчивостью давления воздуха, огромным количеством осадков, мешающих нормальному производству земляных работ. Наконец, в Карелии держатся длительные зимы, а это обстоятельство имело немаловажное значение, потому что из 20 месяцев на Белморстрое мы работали две длинных карельских зимы. Это означало, что у нас было мало светлого времени, а работать зимой, да еще в темную ночь – дело трудное.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Имелись и другие осложняющие обстоятельства. Местные водоемы – карельские озера, за исключением такой махины, как Выг-озеро, и 2–3 озер поменьше, обладают чрезвычайно невыгодными свойствами: небольшая углубленность при невысоких изрезанных берегах. Это означало, что для создания искусственных водоемов нам нужно было возводить большие дамбы для их обвалования. Это также означало, что для получения необходимой глубины приходилось производить дноуглубительные работы в уже готовых, естественных озерах. Кроме того местные реки изобиловали порогами и нередко водопадами. Весь путь трассы канала был обильно покрыт моренными отложениями озерного характера с большим количеством валунов на юге, а начиная с водораздела по всему северу – коренными породами из неприступного диабаза и других скал и морскими отложениями в виде супесей и суглинков, причем на ряде северных участков мы столкнулись со сплошными залеганиями иольдиевой глины, чередующимися с гранито-гнейсами. Наряду с этим мы и на юге и на севере сталкивались с наличием тонкозернистых песков, так называемого плывуна, доставившего строительству немало трудностей.

Еще больше хлопот причиняли строителям валунные россыпи, рассеянные по всей трассе. Очень часто встречались отдельные валуны весом в 200 – 300 пудов. Бороться с ними можно было только при помощи подрыва. К подрывным средствам нам приходилось прибегать и при разработке глинистых и даже мягких грунтов зимой, когда они промерзали на глубину до двух метров.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Обилие осадков и наличие в отложениях грунтовых вод вынуждали нас особо заниматься установкой водоотливных аппаратов.

Немало трудностей причиняли нам многочисленные болота по трассе канала и наличие в торфяных и растительных грунтах большого количества остатков древесной и кустарниковой растительности, которая сильно затрудняла разработку этих грунтов, ибо оставлять эти растительные остатки нельзя было: они загнивали бы в теле наших дамб и плотин и создавали бы естественные каналы для фильтрации воды и размыва наших земляных сооружений.

К числу трудностей нужно отнести и очень слабую насыщенность нашего строительства механизацией. Поэтому мы вынуждены были большинство наших решающих работ, в том числе и бурильную, проделывать вручную. Чтобы как-нибудь восполнить этот пробел, всячески поощряли изобретательство, и не без результатов: свыше полутора тысяч малых и крупных изобретений, способствовавших большей эффективности наших строительных работ, было принято нашим лагерным бризом. Эти изобретения, начинающиеся с усовершенствования мелких деталей и заканчивающиеся производством подъемных механизмов собственной конструкции (деррики, бремсберги, транспортеры и конвейеры), сыграли немалую роль на Белморстрое и смогут быть использованы на будущих гидротехнических стройках Союза.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Строительство Беломорско-Балтийского канала им. Сталина открывает собой начало целой серии подобных строек. Наиболее крупная из них – Москаналстрой, также порученная ОГПУ, сейчас уже развернула свои строительные работы. Проводя работу по соединению Москвы с Волгой, мы уже имеем за собой опыт Белморстроя. Белморстрой же не имел опыта стройки такого размаха. Поэтому и по линии проектировочных работ, которые зачастую еле поспевали за строительными, и по линии производства мы должны были на ходу изыскивать новые формы и методы наиболее рациональной и качественно высокой работы. Нам приходилось на ходу решать целый ряд сложнейших гидротехнических проблем, важнейшей из которых является проблема замены остродефицитных металла, бетона и цемента местными материалами – деревом и камнем. Эта проблема была полностью разрешена на Белморстрое. Дерево на нашем строительстве сыграло огромную роль – целый ряд важнейших конструкций сделан из дерева.

Перечислим важнейшие деревянные сооружения, которые в прошлом либо вовсе не имели прецедента в гидротехнике, либо применялись очень редко и несмело:

  • деревянные ромбовидные ворота шлюзов для напора до 10 метров; подкосные ремонтные затворы;
  • деревянные водосливные плотины из наклонных ряжей;
  • разборчатая плотина клавишного типа;
  • деревянные секторные затворы с консолями;
  • ряжевые стены камер шлюзов до 12 метров высоты;
  • слоистые торфяно-песчаные экраны для земляных плотин;
  • аварийные затворы сегментного типа на вертикальной оси и ряд других конструкций.

Особенное внимание надо обратить на ряжевые стены небывалой в прошлом высоты – 12 метров (предельная высота шлюзовых деревянных стен была 6 метров), а также на деревянные водосливные плотины из наклонных ряжей, впервые примененные в таких масштабах на Белморстрое; это относится и к деревянным ригельным воротам, сдерживающим огромный напор боды – до 10 метров. Все эти конструкции, впервые примененные в практике гидротехники, сейчас уже прошли довольно длительный испытательный период и показали полную исправность. Качество всех этих сооружений, по отзыву правительственной пусковой комиссии, вполне хорошее, а в ряде случаев отличное.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Научная мысль на Белморстрое активно участвовала в улучшении качества как самого проекта, так и строительных работ. С первых же дней строительства была создана прекрасно оборудованная гидротехническая лаборатория, которая занималась не только химическими и механическими анализами грунтов, но проверяла действие и работу самих сооружений на моделях, изготовленных из тех же материалов, которые применялись в натуре. Немало указаний удалось дать местам на основе этих лабораторных опытов, которые содействовали повышению качества и прочности сооружений. Как пульс у больного человека, лаборатория проверяла все свойства грунтов Белморстроя, и все выявляемые отрицательные явления немедленно учитывались и устранялись. Вместе с тем лаборатория выпустила из своих стен ряд научных трудов, обогативших нашу гидротехническую мысль.

Помимо гидротехнической лаборатории была организована центральная бетонная лаборатория с разветвлениями в виде полевых бетонных лабораторий на трассе, которые тщательно изучали свойства материалов, входящих в состав бетона, подбирали необходимые и наиболее экономичные составы и производили испытания уже уложенного бетона на сопротивление, водонепроницаемость и морозостойкость. Постепенные и непрерывные наблюдения полевых лабораторий на производстве привели к тому, что повсеместно бетон оказался хорошего качества и, несмотря, на то, что он укладывался зимой, в условиях зимнего режима, в тепляках, прочность его оказалась выше установленной по проекту. Здесь уместно отметить, что мы на Белморстрое широко пользовались цементацией скалы путем нагнетания, что впервые было применено у нас только на Днепрострое и отчасти на Волховстрое.

Чтобы покончить с трудностями, необходимо остановиться еще на одном важнейшем обстоятельстве: мы не имели абсолютно никакой подготовленной квалифицированной рабочей силы. Это была пожалуй самая большая трудность на Белморстрое. Мы использовали в качестве строителей массу людей, которая вначале относилась отрицательно не только к самой идее создания канала, укрепляющего мощь СССР, но которая в огромном большинстве пришла на стройку активными врагами советской власти. Всю эту армию настороженных и озлобленных людей нужно было не только обучить разнообразным квалификациям, но прежде всего переварить и перестроить политически.

Все эти трудности обуславливали собой особую напряженность работ на Белморстрое и потребовали от руководителей большой гибкости и маневренности в выборе и проведении намеченных мероприятий.

Благодаря правильному сочетанию всех этих мероприятий канал был построен быстро, хорошо и дешево.

Таких темпов нам удалось достигнуть благодаря четкой организации труда, правильной расстановке наличных сил и настойчивому осуществлению намеченных задач.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

♦  ♦

Кратко остановимся на том, что собою представляет Беломорско-Балтийский канал им. Сталина.

Белое и Балтийское моря, как известно, находятся на одном уровне, Онежское озеро – на 33 метра выше уровня моря. Беломорско-Балтийский канал начинается в Онежском озере у г. Повенца. От Онежского озера водный путь делает крутой подъем вверх в 70 метров на небольшом отрезке в 12 км. За этим подъемом начинается водораздел канала, который тянется на несколько десятков километров, после чего начинается постепенный спуск в 102 м к Белому морю на общем протяжении примерно 170 м. Весь Беломорско-Балтийский канал состоит из 19 шлюзов, между которыми образовывается 18 бьефов, т. е. искусственных и естественных водных бассейнов; шлюзы, дамбы, плотины и искусственные каналы, образующие и поддерживающие отдельные бьефы, составляют ряд технических узлов по трассе канала. От Онежского озера до Водораздела имеется крутой подъем около 70 м, для преодоления которого построена так называемая Повенчанская шлюзовая лестница. Что такое шлюзы, известно всем, – это водные ступени, которые либо поднимают, либо опускают заходящие в них суда.

Трудность постройки Повенчанской лестницы обуславливалась тем, что на этом небольшом отрезке канала пришлось построить 7 шлюзов, соединенных судоходными каналами; эти каналы по необходимости местами делались такими короткими, что еле давали встречным судам возможность разойтись.

Вторая трудность этого участка заключалась в том, что мы не могли использовать в достаточной степени местную реку Повенчанку из-за ее порожистости и извилистости, а потому за исключением одного все остальные соединительные каналы пришлось вырыть в стороне от реки – в скале и плывуне.

Сама река Повенчанка сейчас уже перестала существовать: доступ воды в ее русло прекращен глухой плотиной смешанного типа, из мягких грунтов и каменной наброски; сейчас в Повенце у развалины старой Петровской плавильни можно увидеть обнаженные валунные ребра некогда бурной Повенчанки.

После Повенчанской лестницы идет водораздельный бьеф, который образовался от искусственного поднятия и соединения в один мощный водоем нескольких местных озер (Воло, Узкие, Вадло). Водораздельный бьеф с северной стороны замыкается двухкамерным шлюзом, дающим переход на более низкий уровень Матко-озера; невдалеке от этого шлюза расположен открытый деревянный водоспуск оригинальной конструкции, с деревянными сегментными затворами, предназначенными для сброса в случае надобности излишних вод с Водораздела. Между прочим на Водоразделе находится наиболее крупный искусственный канал общим протяжением в 6,5 км., пробитый в значительной своей части в скале. Далее следует Телекинский однокамерный шлюз, рядом с которым расположен водоспуск той же конструкции, что и на предыдущем участке. Этот шлюз дает переход к уровню Выг-озера, самого крупного водного бассейна на всем протяжении канала, служащего основным водохранилищем, обеспечивающим питание всей шлюзовой системы Беломорско-Балтийского канала. Кстати, это самое большое искусственное водохранилище в мире образовалось в результате искусственного подъема его зеркала на 6 метров. Кроме этого водохранилища у нас имеется ещё одно, сравнительно небольшое водохранилище в районе Хиж-озера у Водораздела, располагающее запасом в 85 млн. кубометров воды. Оно предназначено в помощь водораздельному бьефу на случай мелководной весны или засушливого лета для питания через специальный водоспуск южного склона Белморстроя и шлюзов, спускающихся в Выг-озеро.

Далее начинается Выгозерский бьеф. Вследствие незначительных размеров реки Телекинки, которая сейчас уже похоронена под водой, оказалось выгодным поднять горизонт озера Виг настолько, чтобы вода затопила пойму реки Телекинки и таким образом сделала судоходной эту часть пути. Вследствие поднятия горизонта Выг-озера на столь большую высоту образовался громадный водный бассейн, поглотивший большинство островов и заливший все пониженные места. Проезжая на пароходе по Выг-озеру, временами теряешь из виду берега. Недаром местные жители уже переименовали это озеро в «Выг-море». Чтобы удержать воду в образовавшемся новом бассейне от перелива в соседние водоёмы, потребовалось соорудить ряд обваловывающих искусственных дамб, из которых наибольшая – Дубровская – тянется на расстоянии 3,5 км.

За озером Выг находится Надвоицкий узел Белморстроя, состоящий из двухкамерного шлюза, высеченного в темноголубом диабазе, и ряд очень сложных сооружений: большая бетонная плотина, которая сдерживает воды Выга и при помощи сегментных затворов регулирует уровень этого огромного водохранилища, и громадная глухая земляная плотина, напором в 22 метра, преградившая вековой исток реки Северный Выг из озера. Воды реки вследствие этого оскудели, замолк Надвоицкий водопад, и река питается только за счет своих притоков. Благодаря этому мероприятию сильно упростились во время стройки все работы в обнажившемся русле реки и отпали работы, связанные с устройством перемычек водоотливов и пр.

Северный склон Белморстроя является наиболее красивым, но в то же время и более сложным с гидротехнической точки зрения, потому что здесь расположены наши красавицы-плотины, из которых каждая является гигантским сооружением. Например на укладку одной Маткожненской плотины пошло больше бетона, чем на всю Балахнинскую фабрику.

Здесь необходимо заметить, что и Надвоицкая, и Маткожненская, и ряд других плотин сделаны с таким расчетом, чтобы при них можно было без особых затрат построить. Когда вы наблюдаете клубящиеся потоки воды, вырывающиеся с ревом из-под щитов наших плотин, и беснующаяся стихия на ваших глазах превращается в кипящее водное поле, то мысль о подведении под эту даровую энергию турбин напрашивается сама собой. Беломорско-Балтийский комбинат должен в ближайшие годы превратить Беломорско-Балтийский канал из транспортного в транспортно-энергетическое предприятие.

От Надвоицкого узла на всем протяжении реки Выг, а затем и до Белого моря построен ряд узлов, причем каждый состоит из нескольких сооружений. Среди этих узлов одним из наиболее интересных и сложных является Палокоргинский. Здесь русло реки Выг преграждает плотина смешанного типа с надежным каменным банкетом, доведенным до отметки горизонта верхнего бьефа. Рядом с этой водоудержательной плотиной расположены красивейшая на всем Беломорском канале водосливная бетонная плотина, в непосредственной близости от которой за однокамерным шлюзом начинается второй по длине искусственный деривационный канал, проходящий почти на протяжении 5 1/2 км в иольдиевых глинах. Маткожненский узел сооружений может по праву гордиться смелостью своих конструкций и самой большой на водном пути бетонной водосливной плотиной. Большой интерес представляет находящаяся рядом водоудержательная плотина из каменной наброски с деревянным экраном с водонапорной стороны, ранее не применявшимся в практике гидротехники.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

В составе этого узла имеется искусственный (деривационный) канал, проходящий в скальных грунтах. В начале канала расположен двухкамерный шлюз, а далее такой же шлюз высечен в скале. Отсюда водный путь, оставляя в стороне устьевой участок реки Выг, выходит в Сорокскую бухту Белого моря протоком Шижня, в котором расположен ряд шлюзов.

Последний из всех шлюзов, по счету 19-й, построен на самом берегу моря.

Весь Беломорско-Балтийский канал им. Сталина состоит, как известно по рапорту т. Ягода, из 19 шлюзов, 15 плотин, 12 водоспусков, 40 дамб и 32 искусственных каналов. Кроме этих основных имеется еще ряд сооружений общей сложностью вместе с главными до 133, которые и составляют весь комплекс Беломорско-Балтийского канала.

Propaganda times of Stalinism – Cover of the magazine “USSR in Construction”. the Journal about Belomorkanal was completely made by Alexander Rodchenko like a designer and photographer.

Copy by Oleg Klimov from The National Library of St. Petersburg. For the Culture Desk

Наряду с основными строительными работами по созданию канала мы имели попутно еще целый ряд дополнительных заданий, тесно связанных с постройкой канала.

К числу таких работ надо в первую очередь отнести перенос трассы Мурманской ж. д. в районе 654–756 км, т. е. на расстоянии 102 км, из зоны затопления на более высокие горизонтали. Эта работа была совершенно необходима, потому что разлившиеся воды новообразованных бьефов канала затопили на этом отрезке пути бывшую Мурманскую ж. д.

Попутно с переносом трассы был улучшен профиль дороги, что дало возможность усилить провозную и пропускную ее способность при одновременном увеличении грузоподъемности состава. На Мурманке можно сразу узнать перенесенный нами отрезок ж. д., потому что аккуратные вокзальные постройки из золотистого кругляка, чистые службы и дорожные строения, ладные мосты, хорошо уложенное полотно и ровные шпалы выгодно отличаются от всей остальной Мурманской ж. д., которая строилась еще при царе.

Вообще надо сказать, что в процессе работы на Белморстрое достигнут ряд производственных рекордов, которые следует сейчас упомянуть хотя бы для того, чтобы несколько оживить этот сухой цифровой материал. Напомним итоговые данные из рапорта т. Ягода, по которым видно, что на Белморстрое всего было произведено 21 млн. кубометров земляных работ. Кроме того срублено деревянных ряжей 921 тыc., а бетона уложено 390 тыс. кубометров.

Чтобы получить более ясное представление о содержании этих сухих цифр, приведем то, что в виде курьеза было напечатано в нашем октябрьском номере «Перековки»:

  • «Если вытянуть в одну нитку бревна, уложенные в деревянные конструкции Белморстроя, то получится 20.000 км, т. е. расстояние, равное больше половины окружности земного шара;
  • количеством вынутых на Белморстрое мягких грунтов можно было бы выложить железнодорожный путь от Москвы до Ленинграда;
  • площадь крепления и мощения откосов каналов и дамб Белморстоя составляет 70 км широких городских улиц, т. е. большого городского центра;
  • чтобы взорвать скалу на Белморстрое, пришлось сделать 4.300 тыс. взрывов. Общий вес вынутой скалы составляет свыше 5 млн. т., для перевозки которых понадобилось бы 7.500 составов поездов;
  • если сложить длину пробуренных на строительстве шпуров для взрывов, то получится расстояние–в 2.406 км, т. е. равное расстоянию от Карелии до Черного моря или от Киева до берегов Атлантического океана».

Все это только подчеркивает объемы работ, проделанных на Белморстрое.

Некоторые сроки построения отдельных сооружений являются особо рекордными. Так, Дубровская дамба, в которую было уложено свыше 500 тыс. кубометров мягких грунтов и 100 тыс. кубометров каменной наброски, была построена в 90 дней. Можно было бы привести еще множество примеров подобных рекордов и показателей, но и сказанного достаточно.

Во что обошлось наше строительство? Для выполнения объемов работ Белморстроя затрачено около 19 млн. производственных человеко-дней.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Основной установкой в расходовании материалов, как уже отмечено, была ставка на минимум затраты железа и цемента за счет максимального использования дерева собственной заготовки и применения местных грунтов.

Принцип экономии средств жестко проводился на всех участках нашего строительства. Приводя здесь итоговую цифру стоимости Белморстроя, необходимо напомнить, что предположительная стоимость канала по первоначальным расчетам намечалась в 400 млн. руб. Фактическая стоимость оказалась более чем в четыре раза меньше. Таким образом нам удалось больше чем в четыре раза сократить намеченный объем капиталовложений. В этом деле одну из первых ролей сыграла прекрасно поставленная финансовая отчетность по строительству. Достаточно указать, что она в такой степени шла в ногу с ходом производства, что к моменту окончания строительства был закончен и весь финансовый отчет. Этот момент тоже является беспримерным для большинства строек Союза.

♦  ♦

Остановимся кратко на значении Беломорско-Балтийского канала им. Сталина.

Наряду с исключительным экономическим значением, канал укрепляет оборонную мощь нашей страны.

Во-вторых, его экономическое значение чрезвычайно широко. Сейчас нашим пароходам не придется путешествовать 17 суток от Ленинграда до Белого моря с заходом в иностранные порты, а весь путь по нашим внутренним водам будет продолжаться 6 суток. От Ленинграда до Архангельска путь с 2.840 морских миль сейчас сокращается до 674, т. е. в четыре раза.

Огромные залежи хибинских апатитов, являющихся прекрасным сырьем для суперфосфатной промышленности, потекут по каналу во внутренние районы Союза и повысят урожайность наших колхозных полей.

Миллиардные запасы нефелинов, этого неисчерпаемого источника сырья для производства алюминия, получают дешевый водный путь. Это относится и к недавно выявленным огромным запасам железной руды на Кольском полуострове.

Развитие лесообрабатывающей и лесохимической промышленности открывает для Советской Карелии широкие перспективы культурного и экономического расцвета. Наличие канала увеличивает экспортные ресурсы Советского союза за счет дешевого сплава высококачественного карельского леса.

Строительство гидроэлектростанций при плотинах канала явится базой для индустриализации Советской Карелии в этих районах.

Развитие рыбного хозяйства внутренних водоемов Карелии и использование рыбных богатств Мурманского побережья и Баренцева моря могут дать в ближайшие годы огромные результаты.

Минерально-рудные богатства Советской Карелии, к разработке которых мы сейчас только приступаем, стали для нас доступными лишь в результате создания канала.

Политическое значение Беломорско-Балтийского канала им. Сталина заключается прежде всего в том, что только при советской власти обращено серьезное внимание на развитие экономики и культуры Карелии, которую дореволюционная Россия с пренебрежением рассматривала как забитую и отсталую окраину. Кроме того политическое значение канала определяется самым фактом построения такого гиганта при помощи героического груда заключенных, фактом, который не имеет примера в истории и который нигде кроме Советской страны немыслим.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

♦  ♦

Каковы методы и принципы проведения советской исправительно-трудовой политики в лагерях ОГПУ, как чекисты-большевики понимают свою задачу по переработке заключенных, по их перевоспитанию в советском духе?

Прежде всего несколько теоретических предпосылок.

Необходимым условием осуществления диктатуры пролетариата является подавление эксплуататоров. Тов. Сталин в числе трех основных сторон диктатуры пролетариата подчеркивал необходимость «использования власти пролетариатом для подавления эксплуататоров, для обороны страны, для упрочения связей с пролетариями других стран, для развития и победы революции во всех странах» (Сталин, «Вопросы ленинизма», стр. 201, изд. 9-е).

На ОГПУ возложена задача быть одним из острейших орудий этого подавления. «Для нас важно, – говорил Ленин, – что ЧК осуществляют непосредственно диктатуру пролетариата, и в этом отношении их роль неоценима, иного пути к освобождению масс, кроме подавления путем насилия эксплуататоров, – нет. Этим и занимаются ЧК, в этом их заслуга перед пролетариатом» (речь на митинге сотрудников ВЧК).

Однако укрепление пролетарской диктатуры и социалистическое строительство не могут осуществляться только путем подавления. «Репрессии, – говорил т. Сталин в своем докладе на XVI съезде партии, – являются необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не главным». Ленин неоднократно подчеркивал необходимость сочетания принуждения с убеждением. «Диктатура пролетариата, – говорил Ильич, – была успешной, потому что умела соединять принуждение и убеждение. Диктатура пролетариата не боится принуждения и резкого, решительного, беспощадного выражения государственного принуждения, ибо передовой класс, более всего угнетавшийся капитализмом, имеет право осуществлять это принуждение, ибо он осуществляет его во имя интересов всех трудящихся и эксплуатируемых и обладает такими средствами принуждения и убеждения, которыми не располагал ни один из прежних классов…» (т. XXVI, стр. 32, изд. 3-е).

Особенно резко выступает необходимость такого сочетания принуждения и убеждения в обстановке усложнившейся и обострившейся классовой борьбы при переходе из первой пятилетки во вторую, когда диктатуре пролетариата приходится осуществить исторические задачи, сформулированные в решениях XVII партконференции. «…Основной политической задачей второй пятилетки,– говорится в резолюции XVII партконференции,– является окончательная ликвидация капиталистических элементов и классов вообще, полное уничтожение причин, порождающих классовые различия и эксплуатацию, и преодоление пережитков капитализма в экономике и сознании людей, превращение всего трудящегося населения страны в сознательных и активных строителей бесклассового социалистического общества».

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Из этих двух задач – переделки сознания людей и превращения всего трудящегося населения страны в строителей социалистического общества – вытекает сложная проблема соответствующего построения нашей исправительно-трудовой политики, проблема переделки сознания классово враждебных элементов и элементов разложения и превращение также и их в строителей социалистического общества. Эта задача была сформулирована т. Постышевым в его выступлений на VI совещаний работников юстиции в феврале 1932 г. «Исходя из перспективы построения социалистического общества,– говорит т. Постышев, – во втором пятилетии мы должны уже сейчас начать работу по переварке, перевоспитанию этих деклассированных элементов с тем, чтобы, проведя их через горнило раскулачивания, изоляции, трудового воздействия и воспитания, выпустить их со временем в общество тружениками социалистического хозяйства». Само собою разумеется, что эта задача ничего общего не имеет с правооппортунистической теорией врастания кулака в социализм: здесь речь идет не о врастании в социализм кулачества как класса, а о переделке деклассированных элементов и остатков ликвидированного в основном кулачества как класса. В этом отношении практика лагерей ОГПУ и в частности исправительно-трудовая практика, проведенная на Белморстрое, является осуществлением теоретических установок, данных в трудах Ленина, Сталина, партийных решениях и в упомянутом выступлении т. Постышева. В этой своей практической работе органы ОГПУ применяли тот подход к осужденным, необходимость которого также характеризовал т. Постышев: «Осужденные, которые находятся в этих исправительно-трудовых колониях, ни в коем случае не должны чувствовать себя на положении отщепенцев общества. Мы должны всемерно стимулировать добросовестное отношение к делу, дисциплинированность путем досрочных освобождений, предоставления отпусков и т. п. Мы должны в самих этих учреждениях усилить применение методов общественного воздействия, меньше прибегая по мере возможности к методам административного воздействия. Мы должны и на этих предприятиях развертывать соцсоревнование и ударничество, воспитывающие новое отношение к труду, новую дисциплину труда». Именно применяя такие методы, на примере работы исправительно-трудовых лагерей Белмостроя удалось показать, что, не смягчая решительной репрессии, не ослабляя энергичного подавления классовых врагов, а правильно сочетая принуждение с убеждением, внедряя в самое подавление элементы воспитания к дисциплине труда, можно осуществить задачу переделки человеческого сознания, даже элементов разложения, можно силами этого человеческого материала осуществлять социалистическое строительство. Опыт Белморстроя еще раз подчеркивает глубину и правильность ленинской мысли: «Не все хотят или умеют продумать… как это можно (и должно) строить коммунизм из массового человеческого материала, испорченного веками и тысячелетиями рабства, крепостничества, капитализма, мелкого раздробленного хозяйничанья, войной всех против всех из-за местечка на рынке, из-за более высокой цены за продукт или за труд» (Ленин, соч., т. XXIII, стр. 458, изд. 3-е).

Можно было бы привести еще много цитат из работ наших учителей, но и приведенные полностью исчерпывают весь смысл исправительно-трудовой политики, которая проводится чекистами-большевиками в лагерях ОГПУ. Белморстрой в этом смысле является демонстрацией торжества нашей большевистской политики переплавки «человеческого утиля» – различных деклассированных и отрицательных элементов, их переделки из правонарушителей в полезных членов трудового общества на основе правильно проводимой исправительно-трудовой политики. Белморстрой разрушает все белогвардейские басни и небылицы о лагерях ОГПУ и работе чекистов.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Об этом нужно сказать во всеуслышание именно сейчас, когда во всем мире за рубежами нашей страны творится варварство, когда труды лучших мыслителей человечества, как в дни средневековья, сжигаются на площадях Берлина, когда оголтелый фашизм истязает, пытает и убивает лучших сыновей рабочего класса во всем мире, когда узники капитала подвергаются неслыханным издевательствам в буржуазных тюрьмах, – именно сейчас нужно рассказать всю правду об исправительно-трудовых лагерях ОГПУ.

Буржуазные критики советской исправительно-трудовой системы пытались уронить ее значение ссылками на то, что и в буржуазном обществе давным-давно известны принципы и задачи исправительно-трудового воздействия. Это такая же ложь, как и все другие попытки отождествить наше строительство с разложением буржуазного общества.

Уже Маркс показал, что такое означают в действительности принципы буржуазного филантропического исправления в тюрьме. В специальной статье, посвященной Брюссельскому тюремному конгрессу 1847 г., он писал: «Филантропы поставили поэтому вопрос: каким образом воспрепятствовать рецидивам?» Ими был дан следующий ответ: «посредством одиночного заключения, принудительного молчания, поповских поучений, филантропических проповедей мы так доймем и, доняв, исправим заключенных, что навсегда парализуем их способность и волю вновь нарушить изданные нами и в наших интересах законы».

Действительность показала, что даже такого исправления буржуазная тюрьма не достигает. Еще до войны, в период относительно более устойчивого развития капитализма, сами буржуазные ученые устами Листа должны были сказать, что каждое последующее осуждение увеличивает склонность к преступлению.

Это положение, характерное для довоенного периода, только обострилось сейчас, в период всеобщего кризиса капитализма. Широко рекламированные американские образцовые тюрьмы-реформатории в большинстве были закрыты, в оставшихся применяются жестокие телесные наказания. Вообще же в массовых местах лишения свободы в Америке распространено применение порки, смирительных рубах, заковывание в кандалы и подвешивание на цепях к дверям камеры или к специальным решеткам иногда за руки, а иногда и за шею. Эти «дисциплинарные» меры заканчиваются нередко смертью. Не лучше, а хуже обстоят дела в европейских тюрьмах, причем наибольшей жестокости достигает режим фашистских тюрем и концентрационных лагерей. Барбюс в письме итальянскому послу в Париже приводил точные указания о применении пыток в целом ряде итальянских тюрем. Эти пытки выражались в обваривании рук крутым кипятком, избиениях, вкалывании булавок под ногти и вспрыскивании возбуждающих ядов.

Об ужасах, творимых в буржуазных тюрьмах Восточной Европы и на Балканах, говорилось уже не раз.

Приход Гитлера к власти ознаменовался превращением пыток в массовое мероприятие. «Коричневая книга» приводит потрясающие картины издевательств в концлагерях и фашистских казармах над арестованными. Фашисты перестали удовлетворяться жесточайшей поркой, калечащей людей. Применяются инсценировки расстрела, выламывание суставов; людей, подвергаемых порке, напаивают смертельными порциями касторки или рвотных средств, продолжая традицию итальянского фашизма, выискивающего все методы для того, чтобы не только замучить, но и унизить заключенных.

На фоне этого одичания, наблюдаемого в мире капиталистическом, особенно рельефно выступает резко противоположная политика пролетарского правосудия, осуществляемого в наших исправительно-трудовых лагерях.

Приведенные выше теоретические предпосылки лежат в основе всей нашей работы по перековке правонарушителей.

♦  ♦

Во-первых, мы не рассматриваем заключенных как людей, потерянных для советского общества. Мы знаем, что суровый закон пролетарской революции, если этого требуют интересы рабочего класса, не останавливается перед уничтожением классового врага. Гораздо чаще мы применяем метод изоляции. Приговором наших судов или коллегии ОГПУ классово враждебные элементы – уголовные или политические правонарушители, изолируются от трудового советского общества. Но когда они попадают к нам в лагери, то мы их рассматриваем как людей, которые нам переданы на перевоспитание.

Поэтому мы ни к кому из них не подходим предвзято, независимо от того, за какое преступление он осужден в лагеря, – мы считаем, что любого правонарушителя можно и должно исправить.

Во-вторых, мы исправляем нарушителей советских законов при помощи самого благородного инструмента в нашей стране, при помощи самого почетного орудия – при помощи труда, который по советской конституции является обязанностью каждого. Под облагораживающим влиянием общественно-полезного труда мы превращаем бывших воров, которые презирали труд и считали его ненавистным занятием, превращаем паразитов, кулаков и собственников, которые всегда выезжали на чужой спине, в полезных труженников. Мы помогаем им стать при помощи честного труда советскими людьми, мы им протягиваем в этом деле товарищескую руку, если видим, что они искренно стали на путь исправления. В этом мы практически осуществляем сочетание метода принуждения с методом убеждения, причем последнему здесь отводится основное место.

Мы всю нашу чекистскую работу в лагерях ОГПУ пронизываем классовым содержанием, делая главный упор на переделку в первую очередь социально близкой нам части заключенных.

Не надо думать, что наша работа в лагерях ОГПУ протекает в обстановке мирного благополучия. Такое представление было бы неверным. Классовая борьба в лагерях ОГПУ протекает зачастую в очень острых формах и выражениях,– ведь в лагерях ОГПУ содержатся и сливки контрреволюции.

ББК. В южном городке.
ББК. В южном городке.

Мы в лагере сплошь и рядом сталкиваемся с ожесточенной борьбой самых разнообразных классово враждебных элементов против нашей исправительно- трудовой политики. Если условно разбить всю лагерную массу на три категории – на уголовных, на представителей кулацкой контрреволюции и антисоветскую «аристократию», к которой можно отнести вредителей, шпионов и диверсантов, – то в каждой из этих прослоек мы встретим отдельных совершенно непримиримых врагов, которые пытаются вставлять нам палки в колеса на каждом шагу, которые мешают, срывают нашу работу по советскому перевоспитанию заключенных.

Вожаки уголовных зачастую не останавливаются перед убийством своих бывших друзей, если они замечают, что эти люди начинают поддаваться благотворному влиянию труда и нашей исправительной политики.

В среде представителей кулацкой контрреволюции мы наблюдаем нередко установление в лагере единого антисоветского фронта и стирание национальных граней между заключенными – муллой и православным попом, которые пытаются провокационным путем натравливать против нас нацменов и подкулачников из социально близкой нам прослойки заключенных, начинающих склоняться на сторону советской власти.

Работа в лагерях, как отсюда видно, не протекает в обстановке идиллического миролюбия, наоборот: мы находимся в состоянии постоянной войны с активными классово враждебными элементами, которые пытаются срывать нашу работу.

Основными проводниками исправительно-трудовой политики в лагерях являются культурно-воспитательные отделы лагерей ОГПУ. Культурно-воспитательная работа охватывает весьма широкий круг вопросов, начиная с политического воспитания, профтехобразования, вопросов быта и гигиены и кончая вопросами юридической помощи заключенным.

В задачи КВО входит прежде всего воспитание заключенных при помощи разъяснения им принципов советской системы на том конкретном участке строительства, который им поручен, – поэтому вся эта работа ведется без отрыва от производственной базы лагерей. Свои квартальные, месячные и декадные планы КВО строит на базе производственных задач данного лагеря, и прививая лагерной массе трудовые навыки, КВО на основе соревнования и ударничества превращает заключенных в сознательных участников того производства, которое им доверено.

Наряду с этим кружки политграмоты и текущей политики разъясняют заключенным важнейшие вопросы международного и внутреннего положения СССР. Среди отсталого слоя лагерников, особенно среди нацменов и крестьян, а также для борьбы с активной поповщиной КВО ведет широкую антирелигиозную работу, используя для этого все подходящие факты из окружающей лагерной жизни. Например не только на лагерников, но и на местное карельское население большое впечатление произвела наша работа по пересечению бурных порожистых рек, которые после появления наших дамб и плотин либо вовсе обмелели, либо изменили русло и превратились в озера. Особенно крупным событием в этом смысле явилось исчезновение Надвоицкого водопада, которому местные старожилы приписывали божественное начало. Все эти факты были использованы для антирелигиозной пропаганды, причем среди националов мы эту работу вели на их родных языках.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

КВО очень широко ставит профтехническое образование и бригадное ученичество тут же на производстве. Кроме того по всем лагерям имеется сеть ликбезов и школ по ликвидации малограмотности.

Печатные газеты имеются во всех лагерях, но наряду с этим в каждом трудколлективе есть своя стенгазета, а на каждом лагерном пункте – небольшой кружок лагкоров.

Через КВО мы выявляем талантливых одиночек, особенно из уголовной молодежи, склонных к рисованию, и при помощи лагерных художников объединяем их в кружки, откуда иногда выходят одаренные художники. Многие из них освобождены за ударную работу, устроены на учебу в Москве и по отзыву лучших авторитетных художников, скульпторов имеют все основания стать хорошими мастерами.

Руководство работой КВО осуществляется конечно непосредственно нами, чекистами-большевиками, но значительный состав воспитателей и инструкторов по работе КВО нами комплектуется из среды самих же заключенных. Совершенно естественно, что подбор этих людей требует самого пристального внимания, поэтому мы их выбираем прежде всего из социально близкой нам прослойки заключенных.

Лагеря живут активной общественной жизнью. Заключенные не чувствуют себя отщепенцами. Лагерная пресса является действительным рупором лагерной общественности. Активисты из среды заключенных борются с теми, кто еще пытается мешать и вредить выполнению порученного нам дела. Клуб – центр жизни любого лагерного пункта – превращается в минуты прорывов на производстве в арену бурных митингов, где сами же заключенные в порядке самокритики, невзирая на лица (здесь идет речь даже о чекистах), выступают с горячими призывами и деловыми предложениями. Характерно, что при вынесении решений о льготах десяткам тысяч заключенных Белмостроя сами же представители заключенных принимали участие в определении того, к кому какую льготу применить. Это не случайность, а прямое следствие нашей системы, в результате которой судьба каждого заключенного находится в его же собственных руках и прямо зависит от степени его исправления.

В результате такой культурно-просветительной работы мы добились такого положения, что по всем лагерям ОГПУ за последние полтора года количество ударников и трудколлективистов колеблется от 54 до 78 проц. по отношению ко всему количеству заключенных. За один только 1932 г. из общего количества 35.231 неграмотных заключенных по всем лагерям ОГПУ 25.244 чел., или 71 проц., полностью ликвидировали свою неграмотность. За тот же 1932 г. пропущено через все виды профтехобразования 45.716 заключенных. Из них по одному только Белморстрою –18.408, а вместе с 1933 г. это количество превысило 30 тыс. чел. Это значит, что по одному только Белморстрою мы вернули стране свыше 30 тыс. квалифицированных и опытных бетонщиков, арматурщиков, плотников, бурильщиков, автотрактористов, электромонтеров, подрывников, десятников земляных, скальных, железнодорожных и лесных работ, дизелистов, кузнецов, слесарей, токарей, механиков, монтажников и т. д.

Бывшие воры и значительная часть активных в прошлом классовых врагов вернулись в трудовую советскую семью в качестве полезных тружеников, пройдя в лагерях ОГПУ суровую школу человеческой перековки. Не надо думать, что эта школа была для них леткой, – это неверно: лагеря ОГПУ – суровое, повторяю, испытание, и люди, выдержавшие его с честью, могут гордиться этим. Выход из лагеря на свободу – очень серьезный момент в жизни каждого заключенного. Дело советской общественности – поддержать этих людей, помочь им окончательно встать на ноги и войти в рабоче-колхозную семью Союза и этим самым закрепить и закончить ту работу по перевоспитанию, которую они прошли в лагерях ОГПУ.

Мы воспитываем этих людей тем, что говорим большевистскую правду о них и о нас. Секрет этот заключается в «воспитании правдой», как хорошо сказано в статье Алексея Максимовича Горького.

Простыми словами, большевистской правдой мы добиваемся огромных результатов. И всю нашу последующую работу среди этих людей мы тоже проводим на основе большевистской правды. Если они совершают какую-нибудь подлость, мы им прямо в глаза говорим, что это мерзко. Из среды социально близких заключенных нередко выковываются хорошие люди, которые становятся нашими помощниками в деле перековки уголовников в честных тружеников.

Такая же работа нами проводится и среди всей прочей лагерной массы. Повсюду мы прежде всего избираем объектом нашей работы социально близкие прослойки заключенных. Ведь нередко среди вредительской организации окажется один-два инженера, которым никак не пристало оставаться вредителями, потому что у этих людей и семья из трудящихся, да и они сами получили образование только благодаря советской власти. А вот подпали они под влияние вредителей и пошли против своего класса, против советской власти. За таких людей мы боремся в первую очередь, потому что знаем, что они кровно наши и что при правильном подходе они очень скоро поймут всю тяжесть своей вины перед рабочим классом и пойдут по пути исправления.

Нередко бывало, что кулак не сам стрелял в сельсоветчика, а подговаривал середняка и даже бедняка-подкулачника, который находился у него в кабале, и тот темной ночью из обреза убивал сельского активиста. Такой подкулачник хотя и совершил тяжелое преступление перед советской властью, но он для нас конечно ближе чем кулак. Поэтому мы в первую голову беремся за перевоспитание этого типа заключенных, разъясняем им всю неправильность предательского пути, по которому они шли и попали в лагерь.

То же в отношении национальной контрреволюции. Возьмем к примеру басмачей. Басмач, вчера он стрелял в нас, а сегодня мы его захватили и послали в лагерь. Приходят они все обозленные, замкнутые. И вот мы начинаем среди них вести разъяснительную работу, по возможности создаем им бытовые условия с учетом их национальных особенностей, организуем для них национальную кухню, говорим с ними на их родном языке. Люди начинают иначе все представлять. Мы им рассказываем о советской власти, они узнают, кто такой Ленин, кто такой Сталин. Иногда они об этом узнают впервые, и какой-нибудь басмач из бедняков начинает вдруг осознавать свое лицо. Вот таким образом рождается ударник Белморстроя из страшного басмача Биркимбаева, который недаром был приговорен к расстрелу с заменой 10 годами лагеря. Биркимбаев пришел к нам и говорит: «Уберите из нашего барака муллу Алибекова». – Какого муллу? – «А вот, Алибекова, муллу. Об этом не знали, когда его арестовали. Он это скрыл. Он все время толкает нас против советской власти. Заберите его! Он нас отравляет». С басмаческой точки зрения Биркимбаев поступил как предатель, а для нас его поступок является доказательством того, что человек встал на путь исправления. И таких Биркимбаевых было очень много на Белморстрое, гораздо больше, чем Алибековых.

Процесс перековки в них происходит не сразу. Более того, даже когда они декларативно заявляют о происшедшем в них переломе, то это еще не значит, что они говорят правду. Гораздо чаще они пытаются этими словесными заявлениями обмануть нас, опять-таки из расчета на материальное улучшение их быта. Но на смену этому состоянию приходит другое: будучи втянутыми в производственный процесс нашей стройки, столкнувшись впервые в жизни лицом к лицу с энтузиазмом работы чекиста, болея вместе с нами неудачами на строительстве и радуясь достигнутым успехам, эти люди постепенно, незаметно для себя, начинают превращаться в свою противоположность. Лучшие из них целиком переходят на нашу сторону и уже не за страх, а за совесть начинают относиться к порученному им делу. Общение с чекистами, которых они до лагеря не знали, совместная работа с большевиками, к которым они ранее никогда честно не относились и теперь лишь впервые к ним искренно подошли, производят в них целый переворот.

Фото Александра Родченко
Фото Александра Родченко

Мы, чекисты, стремимся в нашей работе быть достойными учениками Феликса Дзержинского. Феликс Эдмундович и на царской каторге и в бытность свою на высоких государственных постах сочетал в себе железную стойкость и деловитость с большевистской скромностью и безграничной преданностью делу рабочего класса. В чекистских традициях, унаследованных нами от Феликса Эдмундовича, огромную роль играет вопрос личного примера. В этом вопросе образцом для чекистов Белморстроя был непосредственный руководитель нашей стройки Генрих Григорьевич Ягода, управлявший нашим сложнейшим делом с исключительным упорством и настойчивостью. Если взять огромное количество телеграмм и директив, которые повседневно давались т. Ягода из Москвы, то в них вы найдете все: жилищно-бытовые и санитарно-гигиенические вопросы, директивы по обеспечению производства работ техническим и прочим материалом чередуются с запросами о состоянии работ на Водораздельном канале и сообщениями о прогнозах относительно весеннего паводка. Важнейшие политические установки т. Ягода дополняются повседневными напоминаниями о необходимости максимального внимания к живому человеку.

Все чекисты на Белморстрое на каждом шагу чувствовали крепкую руку т. Ягода, который повседневно учил нас тому, как в нашей практической работе мы должны претворять сталинский лозунг о конкретном руководстве. Контролируя каждый свой шаг и жестко осуществляя директивы Москвы, наши чекисты в непрестанной борьбе с многочисленными трудностями и препятствиями пришли к белморстроевской победе. Мы имели отдельные случаи исключительной самоотверженности со стороны чекистов. Старый чекист Крипайтис, большевик-рабочий, заболел туберкулезом позвоночника, но скрыл это заболевание. Врачи заподозрили что-то неладное и предложили ему поехать на рентген. Он отказался уйти с трассы и обманывал врачей, пока его не унесли на носилках, когда несколько позвонков у него уже совершенно развалилось и скрывать болезнь уже нельзя было. Старый чекист Афанасьев, большевик-рабочий, также скрывал от нас, что он болен, и до последней минуты, пока стройка не была полностью закончена, не покидал своего поста.

Такое поведение характерно для чекистов наших лагерей не только на Белморстрое. И в других лагерях ОГПУ чекисты проделывают не менее сложную работу, чем на Белморстрое, а в ряде случаев – более тяжелую.

Исправительно-трудовые лагеря ОГПУ являются пионерами по культурному освоению наших отдаленных окраин. Работа лагерей постепенно превращает ранее отсталые отдаленные места нашего Союза в культурные индустриальные районы. Там добываются нефть и уголь. Недавно наши исследователи в одном из таких мест обнаружили колоссальные залежи угля.

Значительная часть досрочно освобожденных заключенных, которые получили квалификацию в бытность их в исправительно-трудовых лагерях, остается на месте, колонизируя отдаленные необжитые районы и создавая необходимые контингенты для дальнейшего развитая этих областей.

Чем чекисты достигают такой четкости и эффективности в порученной им работе? Прежде всего беспредельной преданностью генеральной линии партии.

Чекисты Белморстроя знали, что инициатором и вдохновителем нашего канала является вождь нашей партии и мирового пролетариата т. Сталин. Это придавало нам неиссякаемую большевистскую уверенность и силу в преодолении стоящих перед нами трудностей. Этого было достаточно для того, чтобы мы ни одной секунды не колебались в конечном успехе этого дела. Мы с большевистской настойчивостью и упорством выполняли, несмотря на все препятствия и трудности, боевую задачу, которую перед нами поставили ЦК нашей партии и т. Сталин. Для решения большой задачи, поставленной перед нами т. Сталиным на Белморстрое, пришлось в буквальном смысле горы перевернуть. Но колебаний и сомнений ни у кого из нас не было. Эту уверенность нам дала наша чекистская преданность партии.

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Введите ваш комментарий
Введите своё имя