От сайта Москва-Волга.Ру: дело В.В. Марковича хранится в архиве Управления Федеральной службы безопасности Российской Федерации по Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Ф. Архивно-следственных дел. Д. П-68567.
Федоров, Н. Жизнь счастливого человека / Николай Федоров // Дмитровский вестник. – 2000. – 28 октября. – С. 4.
Федоров, Н. Новые факты и поступления / Н. Федоров // Дмитровский вестник. – 2001. – 10 июля. – С. 3.
Турки ворвались стремительно.
Пение птиц в райском уголке разом стихло. И только истошные крики варваров, треск и грохот окутали округу и, казалось, поднялись до небес. Но небеса молчали.
Захватчики рубили пальмы и сливы, валили огромные липы, жгли колосящееся поле, громили теплицы, топтали цветы. Удовлетворившись, они также быстро исчезли.
Прошли десятилетия после набега на абхазскую землю, но время так и не залечило раны, и Сухумская станция пребывала в забвении.
По запустевшему парку ходил человек. Заросшие буреломом делянки, замшелые пни от порубленных деревьев, скелет порушенного тепличного хозяйства.
– Турок-поганец похозяйничал когда-то, батюшка, – пояснил старичок-смотритель.
– А мы всё это поднимем и создадим сказку! – подвёл итог его собеседник.
Старичок с недоверием оглянулся вокруг. Реальность к сказкам не располагала. Но убеждённость нового человека подкупала. Впрочем, молодость верит во всё.
Появившийся человек представился смотрителю новым заведующим станцией Василием Васильевичем Марковичем.
– Только, чур, ударение на первом слоге, – пояснил он.
– Ну, слава Богу, заждались стоящего хозяина, батюшка,- перекрестился старик
Из послужного списка.
Ма́ркович Василий Васильевич родился в 1865 году в Полтаве. Дворянин. В 1890 году закончил Ново-Александрийский институт сельского хозяйства и лесоводства. Совершил ряд экспедиций по Кавказу. С 1902 года заведующий Сочинской, а с 1903 гада – заведующий Сухумской опытной станцией.
Из книги Марковича “В лесах Ичкерии”, 1897 г.: “Мечтая попасть в родную Украину. Любоваться дивными украинскими ночами, холить и растить её леса… и волею судеб очутился в Чечне и даже в сердце её, в знаменитой резиденции прославленного Шамиля (Веден, Ведено)…”
Осмотрев принятое хозяйство. Василий Васильевич на следующий день отправился к старейшему садоводу Сидонию Цикаве.
– Ботаническому саду, дорогой,- сказал собеседник,- скоро семьдесят. Ещё наместник Кавказа граф Воронцов делал попытки достичь результатов, но не вышло. Только при князе Барятинском дело чуть сдвинулось. Генерал Колюбакин из управления сельхозработами дал шестьсот рублей на год и позвал садовода Биттера.
Всё у нас хорошо. И погода, и земля. И желание работать. Но то турки налетали, то абхазы бунтовали. А природа не любит этого, ей нужна забота и постоянство.
Попробуй, может, получится…
А в Сухуми новость – еще один русский решил “поднять гору”. Люди смотрели и качали головами. Сначала с недоверием, потом с изумлением.
Маркович за дело принялся уверенно, а работы предстояло столь много, что у другого опустились бы руки.
Из письма вице-президента ВАСХНИЛ, директора Всесоюзного института растениеводства, академика Н. Вавилова Всесоюзному старосте М. Калинину, 1940 г.: “Со студенческой скамьи В.В. Маркович начал свою ботаническую деятельность, перейдя же на работу на Кавказ, производил исследования флоры, лесов и ледников… Эта деятельность отмечена государственным географическим обществом, которое наградило его золотой медалью…
Новый заведующий успевает всюду, а планы его впечатляют. Восстановить акклиматизационный сад, построить большую оранжерею, семенную станцию, лаборатории, открыть музей. А главное создать коллекцию местных и редких растений других стран, вести в полном объеме исследовательскую работу.
В. Маркович начинает выпуск журнала “Вестник Сухумского общества сельского хозяйства”. Его задача – просвещение местного населения. Для этой же цели станция открывает обучение научному садоводству крестьян. Для них закладывается питомник саженцев плодовых деревьев, организуется продажа элитных семян огородных культур.
Но на все требуются деньги, а их, как всегда, не хватает.
Вечерами, когда завершена работа, Василий Васильевич вспоминает очень далекую Полтаву и недавние горные экспедиции по раскинувшемуся вокруг Кавказу.
Из книги В. Марковича “В верховьях Ардони и Риона”, 1906 г.: “Утром проснувшиеся горы еле-еле виднеются из легкого утреннего тумана, с наступлением дня они все более и более проясняются, чтобы во всей красе встретить восходящее солнце.
…Казбек стоит совершенно розовый, окутанный светло-голубой шалью, даже становящейся все темнее и темнее, переходящей в малиновый или фиолетовый тон…”
И тут же.
“С каждым годом черная груша становится все реже и реке, явление её вымирания мною прослежено довольно хорошо…”
И снова:
“Вы смотрите в чудное голубое небо, на котором как бы завяло облачко, и вот оно перед вашими глазами все уменьшается, уменьшается, делается тонкой, полупрозрачной пленкой и, наконец, вовсе исчезает…
…Это растение здесь называется лимонная трава. Если растереть листья, они пахнут лимоном…”
И в заключение неожиданно, и верно:
“Я пришел к… выводу, что разница между людьми (на Кавказе – Н.Ф.), живущими бок о бок и разделенными между собой пространством не более 20 верст, гораздо больше, чем во флоре. Это тем более страннее для нас, русских, что и нам известны места в России, где можно на 20-верстных пространствах найти значительную разницу во флоре и, конечно, почти никакой разницы между людьми…”
А может быть, и поэтому на Кавказе всегда было неспокойно, и местные конфликты редкостью не назовешь.
Из записей В. Марковича разных лет.
“Зима была не вполне благоприятной. Пальмы закутывали рогожей, и концы листьев поморозились и имели неприглядный вид, но в течение лета оправились …
Дала плоды фейхоа. Это первый случай на побережье … Аромат земляники и запах свежего сена. До Санкт-Петербурга плоды добрались прекрасно…
Японское дерево Pueraria thunber giana выстояла. Очень хороша для укрепления откосов…
Чайные плантации уничтожены медведкой…
Цитрариум. Коллекция пришла из Италии… Черенки попали в пароходную забастовку…
Ввиду отсутствия дезкамер выписка апельсинов из Флориды не разрешена …
17 января. Снег и град… Цветет ольха… У апельсинов сильный и приятный аромат, которого лишены привозимые из-за границы.
Розарий. Получена коллекция из Никитского ботанического сада. 141 сорт в 297 экземплярах…
Особенно хороши томаты: президент, гарфильд, помдероза…
В бассейне на станции уже два года цветет виктория-регия и лотосы…
Нашел алычу во второй половине октября с плодами. Можно иметь поздний сорт. Хорошо бы и поздний миндаль. Он цветет рано и попадает в заморозки весной…”
Участвовав на Гагринской выставке, станция получила почетный диплом на Петербургской юбилейной Императорского общества садоводства удостоились трех золотых медалей, а на Московской акклиматизационной выставке – большой золотой медали…
Из письма академика Н. Вавилова Всесоюзному старосте М. Калинину, 1940 г.:
“В это время им проводится большая работа по интродукции в нашу страну особо интересных субтропических и тропических растений. Многие ценнейшие культуры, ныне имеющие государственное значение, в наши субтропические районы впервые были ввезены по инициативе В.В. Марковича. Как, например, эвкалипты, различные цитрусовые, множество ценных декоративных растений, японская хурма и др.”
За этими строками – результаты поездки Василия Васильевича за границу: в Северную Африку, Грецию, Турцию. Италию, Швейцарию, Францию, Бельгию, Австрию.
И снова знакомая фигура появляется в аллеях Сочинской опытной станции. Несмотря на возраст, это по-прежнему энергичный, постоянно ищущий и добивающийся человек.
Кажется, первое его появление было вчера, и рапорт в Департамент Земледелия: “Имею честь донести, что с 20-го по 31 мая г-м Гарбе мне сдана опытная станция и с 1-го сего июня я вступил в отправление обязанности заведующего станцией”,- только что запечатан в конверт. Но это было в 1902-м, а сейчас 1919-й. И нет Департамента Земледелия, как и правительства в Санкт-Петербурге, а вместо министров – народные комиссары.
В.В. Маркович создает Совет опытной станции, который должен направлять работу по удовлетворению запросов местного населения, добивается преобразования станции в зональную, создает её ботаническое отделение в Сухуми.
Однако новая власть, хоть и разрешает, но и решает. И новой власти новый заведующий довольно скоро становится неугоден.
Из протокола объединенного заседания научной коллегии и административно-хозяйственного Совета станции от 16 октября 1920 года: “Постановили: Донести в Новороссийск, Ек(атерино)дар и Москву об аресте Марковича и об отношении властей к станции”.
Это был первый арест, правда, с быстрым освобождением. Уже 16 ноября Василий Васильевич председательствует на Совете.
Из письма академика Н. Вавилова Всесоюзному старосте М. Калинину, 1940 г.: “Помимо научной деятельности. он посвящает много внимания популяризации науки, издает два научных журнала, один из них популярный “Черноморский селянин”.
Василий Васильевич несколько раз перечитал письмо, пришедшее из Ленинграда. Директор Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур Николай Иванович Вавилов приглашал его на работу в северную столицу. Это было признание заслуг, это были новые возможности для новых дел. Но … требовалось поменять не только субтропики юга, но и оставить созданный из ничего гигантский научный центр. Фраза, написанная когда-то им: “Побережье имеет громадное будущее”, теперь лично для него должна стать прошлым. И требовалось принять непростое решение…
В ноябре 1925 года в институте, возглавляемом Н. Вавиловым, появился новый ученый-специалист 60-летний Василий Маркович. Он готовит к печати результаты своей деятельности на Черноморском побережье Кавказа и вскоре отправляется в экспедицию в тропическую Азию: Индию, Японию, Китай, Палестину, на острова Яву и Цейлон.
Из книги Н. Вавилова “Жизнь коротка, надо спешить”: “В экспедициях принимал участие ряд научных работников Всесоюзного института растениеводства, проведших большие исследования.
В особенности замечательные результаты дали длительная экспедиция С.М. Букасова и С.В. Юзенчука в Мексику, Центральную и Южную Америку…, а также экспедиция В.В. Марковича в Индию, на Цейлон и Яву…”
Два с половиной года ученый работает на Востоке. Он выполняет задание института и заказы различных ведомств.
Письмо директора института Н. Вавилова. Инспектору правления “Резинтреста” тов. Лихачеву. Москва. 27 февраля 1928 года. Конфиденциально.
“…Профессору Марковичу поручено доставить образцы из Индии сортов возделываемых растений, как хлебных злаков, так и ряд субтропических культур, интересующих Союз. Проф. Маркович является крупнейшим специалистом Союза по субтропическим культурам… Помимо скромных средств, отпускаемых проф. Марковичу на его поездку, стоящую дорого при дороговизне жизни в Индии для европейца, он имеет дополнительные ассигнования от некоторых учреждений, для которых выполняет специальные поручения… О том, какие каучуконосные растения были им доставлены, мы наведем справки и дополнительно сообщим Вам…”
В Индии В. Маркович – первый советский ботаник, приехавший сюда. Его интересует хинное дерево и возможность переселения южного растения в СССР. Он обнаруживает неизвестный у нас сорт мандарина.
Ява привлекает сахарным тростником, чаем, каучуконосами, цитрусовыми, Китай – лекарственными и огородными культурами, Япония – камфарным лавром, хурмой, чаем… Он привозит в СССР около 8000 различных семян, клубней, саженцев.
О результатах экспедиции ученый доложил на заседании научной коллегии института сразу же после возвращения на Родину.
Из протокола заседания коллегии института, 6 декабря 1928 г.: “…Отметить исключительные трудности и успешность выполнения возложенных на него заданий по рекогносцировочному обследованию Индии, выразив ему благодарность от имени института…”
Доклад профессора Марковича в повестке дня значился последним, а первой – информация о заметке в газете «Правда» “Ученые в облаках”.
Анонимный сотрудник института писал “со знанием дела”, но по обычному трафарету. Два последних издания “Трудов” института выпущены, когда по югу страны прошлись заморозки, “когда наши правительственные органы и вся советская общественность поставили вопрос о поднятии урожайности и взялись за практическое строительство крупных зерновых совхозов”, ученые института объездили весь свет, изучают афганскую пшеницу.
“Требования о повышении интенсивности и полезности в работе различного рода научных учреждений назрели давно, – заключал неизвестный автор. – Непродуманно тратить огромные суммы нельзя.”
Анонимка помещалась в полосе “Под контроль РКП” (Рабоче-крестьянской инспекции) 1 декабря 1928 года. Тогда еще можно было отрицательно реагировать на выступление главной газеты страны, и ученые института постановили: выразить глубокое возмущение и послать в “Правду” и РКП опровержение.
Но время такого вольнодумства уже завершалось.
Профессора Василия Марковича арестовали 17 февраля 1932 года. Крупнейшему специалисту по субтропическим культурам объявили, что он является организатором церковно-монархической организации “Александро-Невское братство”, приговорили к 10 годам лагерей и направили на строительство канала Москва-Волга. И хотя планы у создателей новой реки имелись грандиозные, выращивать мандарины в северном Подмосковье они не собирались. Но 63-летний ученый зачем-то понадобился – ОГПУ просто так ничего не делало.
Профессора В. Марковича определили на работу в производственно-исследовательскую лабораторию, где он проработал до начала 1937 года и был досрочно освобожден по льготным зачетам.
Отныне Василий Васильевич снова стал свободен. Но дорога в Ленинград “врагу народа” была закрыта, и он поселился в Малой Вишере, где по заданию академика Н. Вавилова готовил к изданию итоги своей последней загранкомандировки, составившие четыре тома “Британской и Голландской Индии”, три из которых были написаны к 1941 году, и автобиографию “Жизнь счастливого человека”.
Но самому ученому на склоне лет жилось несладко. И письмо академика Н. Вавилова Всесоюзному старосте М. Калинину – не представление к государственной награде по случаю пятидесятилетия научной деятельности, а ходатайство о снятии с профессора В. Марковича судимости. Без этого недавнему политзеку не дают пенсию.
“Учитывая его преклонный возраст, большие заслуги перед Советской страной в деле субтропического растениеводства, … его энтузиазм как научного работника, несмотря на 76 лет, позволю себе присоединиться к его ходатайству о снятии с него судимости…
Материально он в настоящее время крайне нуждается и существует случайными, более чем скромными заработками.”
Письмо вице-президента ВАСХНИЛ, директора Всесоюзного института растениеводства академика Н. Вавилова датировано 18 июля 1940 года. Вскоре за ним последовал арест самого Николая Ивановича и смерть в тюрьме в 1943 году.
Вслед за этим судьба подготовила В. Марковичу новый удар. По имеющейся информации, после освобождения Малой Вишеры от немецкой оккупации, его выслали еще дальше на Север, где белые снега занесли все следы.
Смерть ученого датируется 1942 годом. Официальная версия гласит: умер в экспедиции. Если все так, цинизм властей впечатляет…
А все-таки: зачем понадобился на строительстве канала Москва-Волга профессор В. Маркович, изучавший хинное и гуттаперчевое деревья, поставивший на коммерческую основу выращивание мандаринов?
Возможно, истина в этой записи Василия Васильевича: “Японское дерево Pueraria thunber giana выстояло. Очень хороша для укрепления откосов”. Ни мандарины, ни японское дерево не интересовали руководителей МВС и Дмитлага. А вот укрепление откосов требовалось. И на экспериментальном километре канала изучением этой проблемы занимались. ОГПУ – просто так ничего не делало.
А мифическая организация “Александро-Невское братство” – это “необходимая” формальность в работе чекистов.
Профессора В. Марковича реабилитировали в 1989 году.
Н. ФЕДОРОВ.
Редакция благодарит за помощь в подготовке материала заместителя директора Всероссийского научно-исследовательского института растениеводстве имени Н.И. Вавилова профессора Л.В. Сазонову и Н.Г. Огиенко (ВНИИЦиСК г. Сочи).
По следам опубликованной статьи Н.Федорова «Жизнь счастливого человека» из Ленинграда пришло письмо от церковного историка В. Антонова. В журнале «СПБ епархиальные вести» им была опубликована статья «Александро-Невское братство и тайные монашеские общины в Петрограде». В ней он приводил любопытные факты из жизни Василия Васильевича:
В 1926-28 годах, находясь в экспедиции на Востоке и Палестине, он посетил Святую Землю, побывал на Афоне. Мечтал создать «духовные колхозы, действующие по правилам общины», сочинил «устав христианской сельско-хозяйственной артели, трудовой общины».
Сам В. Маркович в 1921 году в Новом Афоне был «пострижен в монахи с именем Нестор». Случай, когда монах работает в советском учреждении – возможно, единственный в своем роде.
Оттиск четвёртой части статьи В.В. Марковича «Заметки по флоре Кавказа», опубликованный во втором томе (1901 год) журнала «Труды Ботанического сада Императорского Юрьевского университета» (сейчас Тартуский университет) с дарственной надписью автора Георгию Фёдоровичу Морозову (1867-1920), русскому лесоводу.
Журнал издавался с 1900 года по 1915 год. За первые 10 лет Маркович проявил себя довольно активным автором, разместив 9 работ и заметок, в подавляющем большинстве посвящённой флоре Кавказа.
