Михаил Михайлович Черемных. Около 1933 года.

Первоначально напечатана в газете «Дмитровский вестник» 20 августа 1994 года.
Перепечатана в газете «Яхромские вести» 7 марта 2018 года №10 (605). Материал обработала Гурикова Л.Н.
Воспроизведено по тексту газеты «Яхромские вести».

Художник-карикатурист М.М.Черемных печатался в журнале «Крокодил», иллюстрировал русскую классику, выполнял театральные декорации, в последние годы жизни был профессором Московского художественного института имени В.И. Сурикова. В 30-ые годы работал на строительстве канала и жил в Дмитлаге, в городке ИТР.

Команду Черемных называли «Черемныхи на колесах». И в самом деле: 1933 год – в Пронске, с декабрь 33-го по январь 34-го – «крокодильская» командировка в Сибирь, весна 1934 – канал Москва – Волга. Но поехали они по своей воле, поддались на уговоры фотокорреспондента Вадима Ковригина, командированного на строительство Московским комитетом партии на должность редактора газеты строительства. Он решил, что команда Черемных будет лучшим его помощником. Будут рисовать плакаты. «Это так нужно!», «Это так интересно!», «Романтика!», «Тридцатипятники!», «Перековка!». Вадим объяснил, что такое «тридцатипятники»: осужденные по 35 статье уголовного кодекса. И Михаил Михайлович решил поехать «в порядке общественной нагрузки». Для их встречи транспорт не прислали; не дождавшись его, отправились по нужному адресу на лошади. Ночное впечатление – не очень приятное, запомнился лишь колокольный звон. Потом впечатления изменились. Приехали 27 апреля, а 29 уже получили две комнаты в только что построенном доме. Питались в столовой вольнонаемных. Прекрасное здание, на втором этаже – большой зал. Белые скатерти, зелень. Служащие – все заключенные, в белоснежных халатах. Неплохой оркестр – тоже из заключенных. Территория ухоженная: дорожки посыпаны песком, приготовлены клумбы для посадки цветов. Полным ходом шла репетиция к первомайскому празднику: готовилась агитбригада, слышались звуки баяна, где-то пели частушки на тему канала. По вечерам в палатках шли уроки – объяснялись дроби по арифметике, строились треугольники по геометрии, занимались русским языком и т.д.

Плакат М.М.Черемных
Плакат М.М.Черемных

Команда М. М. Черемных сразу хотела приступить к работе. Но на заседание о первомайском плане их не пустили: «засекречено». Это не остановило «черемнышат»: уже через сутки был готов плакат «Окно перековки №1»: «Чтобы Волге была расчищена в Москву дорога, надо работать упорно и много». Плакат оценили, сказав, «Вот это то, что надо». Решили, что этот плакат должен быть распространен по всей трассе канала. От зарплаты художники отказались, ссылаясь на то, что приехали на общественных началах. Тут же была организована ЦХМ – Центральная художественная мастерская Дмитлага НКВД. Начальник – М.М.Черемных, его ученик О.М.Савостюк назначен литработником с постоянной зарплатой. И это было очень хорошо – на другую работу времени не оставалось.

Им выдали спецодежду – военное обмундирование, в которой ходила вся охрана, выделили помещение в клубе. Это двухэтажный дом, который по желанию начальника строительства перевезли в Дмитров со строительства Беломорканала.

Так как Черемных М.М. работал и на стройке Беломорканал, все время возникало сравнение: строительство в Дмитрове и строительство Беломорканала. И не в пользу Дмитлага. «Это разве темпы?», «На Беломоре уж давно бы все сделали!», «А красота какая была! А агитбригада какая была! Орлы!». В мастерской работали двое «черемшат», двое вольнонаемных, художник Кун с Беломорканала и жена одного из охранников Зейнаб Яушева. Темпы работы были бешеные. Как-то Куну начальник строительства приказал к следующему дню сделать рисунок на чашке на тему канала. Кому-то в подарок. А он и представления не имел, как рисовать на фарфоре. Хоть и вольнонаемный, но приказ не выполнить не имел права. Просидел всю ночь. Когда утром принес кружку начальнику, его уже ждали с фарфорового завода, чтобы ее немедленно передать в производство. И, несмотря на то, что работа шла в темпе «немедленно», группа художников работала с большим увлечением. Было интересно наблюдать за людьми, уголовниками, которые отличались ловкостью, смелостью, своеобразным талантом. Были и страшные случаи. Картежники проигрывали не только все с себя, но с товарищей, проигрывали жизни друг друга. Проиграли даже квартиру начальника участка, а проигравший должен был еще и обокрасть квартиру, за что – тяжелые последствия. В команде художников был и «зек» – студент первого курса полиграфического института, очень талантливый художник Костя Соболевский, который имел покровительство самого Черемныха. О юноше все отзывались очень хорошо, по-доброму: «…милый вихрастый парень в смешной суконной шапочке с ушами и козырьком. По этой шапочке все узнавали о настроении юноши: «уши» завязаны на затылке аккуратным бантиком – хорошее, если тесемочки болтаются – «психует». С большим вкусом и интересом он иллюстрировал журнал «На штурм трассы», заведовал трафаретом. Старшее поколение хорошо помнит Мустафу, героя фильма «Путевка в жизнь». Сидел по 35 статье. Маленький татарчонок, еще несовершеннолетний. Черные, лукавые раскосые глаза. При нем стали пропадать кисти, краски, тетради. Тогда Михаил Михайлович назначил его кладовщиком и отдал ему все ключи. Мустафа иногда сам признавался, что взял флакончик с краской, «наколки делают». Но воровать перестал. Еще одна история с Мустафой. Прибежали «ребята» к Михаилу Михайловичу и рассказали, что видели, как Мустафа крадется за попом. Подумали – решил ограбить. А разобрались – это он на ходу попа зарисовывает. Но художника из Мустафы не вышло: маловато таланта. Когда освободился, приезжал в мастерскую в Москву. Но скоро опять сел. Считал, что годы, проведенные в Дмитлаге, были самыми счастливыми в его жизни, а шарф, подаренный художниками – самый дорогой подарок, полученный когда-либо в жизни. В Дмитлагере было много талантливых художников, которых необходимо было привлечь к работе в ЦХМ. Шла «война» за художников: начальники КВО прятали их, чтобы не забрали рисовать в мастерскую. Когда художники-уголовники узнали, что их «ищут» лишь для того, чтобы привлечь к участию в выставке общелагерного слета ударников – каналоармейцев, они с радостью согласились и перестали прятать свои таланты. На участках художники тоже были необходимы. Они разрисовывали доски почета, делали почетные грамоты по образцам ЦХМ и вообще по мере сил украшали участки. Один из заключенных сделал из крашеной соломки портсигар в подарок М.М.Черемных. Но этот подарок до адресата не дошел: его ему не передали. Памятную надпись уничтожили, и начальник КВО подарил его своей возлюбленной, которая этим портсигаром хвасталась всем и всюду.

Плакат М.М.Черемных
Плакат М.М.Черемных

Однажды Нина Александровна (жена М.М.Черемных) увидела на трассе стенгазету «Раздача талантов на обед». Фигурки нарисованы были смешные, но талончики в столовую были приклеены настоящие. Автор газеты – бывший фальшивомонетчик, 17-летний Алексей Ткачев. Попал в Дмитлаг за 5 нарисованных от руки «червонцев». «Вьющиеся русые волосы. Голубые веселые глаза. Хмурым никогда не был». Красивой была не только внешность, но и фигура: широкоплечий, плотного телосложения. Делал фальшивые деньги только «из любви к искусству». Выдал – ученик, которого он научил делать фальшивые продовольственные карточки. В лагере Ткачев продолжил заниматься подделкой: «ради любви к искусству» подделывал «рекордные» талоны на обед, которые выдавались в качестве поощрения ударникам труда. Обычные талоны Алексей друзьям менял на свои. Дружки едят хороший обед, и он чрезвычайно доволен. Как-то пришел в контору Дмитлага документ об освобождении Ткачева Алексея Евдокимовича. Все в порядке, печати настоящие и на месте. И никто не задумался о том, что срок у Алексея большой, а еще не прошло и полсрока. Насторожил лишь кого-то наивный текст. Дознались – работа Ткачева. Добавили срок. «Будешь подделывать?», – «Буду, если не определите по художественной части». И признался, что уже решил для себя: «Если не отправят в ЦХМ – уйду домой». Т.е. – решился на побег, для которого все уже было приготовлено. А что именно? – Документы, почетные грамоты, конечно, нарисованные им самим. Когда сказали: «Ткачев, на этап специалистов», – все порвал. Рисованием он был одержим. Рисовал всюду и везде. Когда начинали «руки чесаться», начинал рисовать на газете или перерисовывал страницу газеты в точности. Однажды в мастерской Михаила Михайловича спросили, давно ли он работает с Топиковым. На ответ, что никогда с ним не работал, ему показали рисунок за январь 1935 год из «Крокодила» «Зимняя флора». На рисунке подпись «Рис. А.Топикова и М.Черемныха». Он равнодушно отнесся к этому, но товарищи обратили его внимание на то, что на рисунке стояла подпись «Рис.Черемныха», а не «Рис.Черемных», как он подписывал свои работы сам. Черемных работу Алеши Ткачева оценил по достоинству: «Здорово сделано. Даже цвет шрифта подобран». Этот номер М.М.Черемных сохранил. Он посоветовал «подделывальщику» природу подделывать или старых зарубежных художников. И, действительно, очень хорошо подделывал, не отличишь.

Михаил Михайлович был членом клуба мастеров искусств, которые изредка должны были дежурить в клубе. Однажды на дежурство получил приглашение и М.М.Черемных: дежурить 30 ноября 1935 года с 11 часов утра на экскурсии на строительстве Москва – Волга. В этот день на строительство прикатил роскошный автобус «Интуриста» с большой группой художников, живописцев и графиков. Среди них было много знаменитостей: Сергей Герасимов, Илья Машков, Д.Моор и другие. Для них была приготовлена выставка работ художников не только ЦХМ, но и со всей трассы. Оценка работ была очень высокой. Вот оценка Машкова: «В залах клуба была размещена выставка картин, исполненных каналоармейцами. Исполнение картин не уступает по мастерству современным профессиональным выставкам. В картинах отображено строительство канала, типаж, портреты. Среди работ каналоармейцев выставлены великолепные работы маститого советского художника… – заслуженного деятеля искусств М.М.Черемных».

Плакат М.М.Черемных
Плакат М.М.Черемных

Д.Моор писал: «Вас встречает прекрасная выставка картин, графика. История стройки будет запечатлена…. Все эти люди (художники) – так называемые «преступники». Но знаешь, что это прошлое, а будущее они завоевали ударным трудом, школой, которую им дали большевики, волей стать гражданами великой стройки. Чудесная, вихревая страна СССР».

Семья Черемных проработала на строительстве канала 2 года. Позже в Москву им часто писали и заключенные, и бывшие заключенные. Но это было до войны. А в 1945 им кто-то прислал их плакат окно ТАСС № 1165 «Удар за ударом». С большим намеком и подтекстом.

В 1965 году к ним приехала в гости Зейнаб Яушева, работавшая в ЦХМ. Прошло 30 лет, но они с женой Михаила Михайловича узнали друг друга сразу. Зейнаб уже с седыми волосами, в прическе, а не с тюбетейкой на стриженой голове. И все с теми же прекрасными глазами. Она рассказала, что ее сын Рустам учился в Суриковском училище, был учеником Михаила Михайловича, но никогда ни одним словом не обмолвился, что его мать – тоже ученица Черемныха на канале Москва – Волга. В 1962 году, когда Зейнаб приезжала в Москву к сыну, он запретил ей встретиться с бывшими друзьями: «Это неудобно, чтобы моя мать ходила к моему профессору». Нина Александровна очень жалела, что Яушева не зашла к ним в 1962, Михаил Михайлович был еще жив, и он был бы очень рад этой встрече.

Н.Федоров,
статья написана по дневниковым записям жены художника М.М.Черемных – Нины Александровны

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Введите ваш комментарий
Введите своё имя